Берк. Оборотни сторожевых крепостей

За всю прежнюю жизнь она не видела, чтобы кто-то из мужчин, будь то гном или орк, вот так смог бы организовывать обед. Это всегда делали кухарки, или жёны. Но никогда вот такие красавцы, от одного взгляда на которых сердце в груди начинало сбоить.

— Я очень голоден, — блеснул глазами оборотень и выставил тарелку с холодным мясом.

Бёрк достала маленькую корзинку со свежими нарезанными фруктами.

— Виноград! — воскликнула она восхищённо, оторвала зеленую ягоду и сунула в рот. Такой крупный и сладкий… — М-м-м, как вкусно! Откуда?

На хуторе выращивали виноград, да только его сезон давно закончился. Где оборотень его раздобыл?

— Остатки. Мы запасаемся в последних по пути городах, когда едем далеко. Этот не успели доесть.

После первого свидания с орчанкой Гелиодор приберег лакомство в своей палатке. Собирался подкармливать девчонку в благодарность за постель. Денег-то не было, а просто так пользовать девок он не привык.

Рядом с фруктами устроился малиновый пирог, испеченный по его просьбе Полли, потом сыр и копченая колбаса. Последними появились бокалы и старая бутыль вина.

Бёрк взяла кусочек сыра и, жуя, наблюдала за оборотнем. Потянув длинными изящными пальцами серебряный с тонкой гравировкой штопор, Гелиодор откупорил бутылку и разлил вино по высоким бокалам. С врожденным изяществом, один, Гелиодор протянул ей.

— Эльфийское.

Девушка, глядя на напиток, недовольно поморщилась.

— Фу! — мотнула головой. — Не хочу. Гадость. Не люблю.

— Что так?

— Я пробовала в кормильне. И пиво, и медовуху, и это твое вино. — Вспомнив терпкий вкус, она сморщила свой зеленый нос. — Любопытно было, что все пьют и хвалят.

— И? — Гелиодора забавляла ее реакция.

— Медовуха безобразно сладкая, даже приторная, кажется, что язык прилипнет к щекам, — стала вспоминать свои ощущения Бёрк. — Пиво воняет. — Оборотень весело рассмеялся. — А вино, — кивнула Бёрк на бокал, — жуткая кислятина.

Гел настойчиво вложил бокал ей в руку.

— Попробуй, это тебе понравиться, — и, подавая пример, сам отпил и зажмурился от удовольствия. — Восхитительно! Уже и не помню, как оно к нам попало. — Он покрутил бокал, наблюдая за стекавшими каплями. — Но настоящее чудо, что до сих пор сохранилось.

Вообще, сохранило бутылку в целости не чудо, а бережливый Тумит. Он всегда припасал заначку для стоящего свидания. Пользуясь властью альфы, Гелиодор просто отнял у него одну из двух бутылок.

Бёрк подняла тяжелый бокал. Красная жидкость играла в гранях хрусталя, завораживая.

— Красота! — восторженно выдохнула.

Вещи красивее и тоньше она в руках не держала.

— Пей. — Оборотень настойчиво надавил на ножку бокала. — Потом рассмотришь.

Поднесла к губам и осторожно отпила, ожидая укус кислятины. Ничего подобного! Это вино не было пойлу из таверны даже дальней родней. Их даже нельзя было называть одним словом и сравнивать нельзя — это просто преступление.

Сначала Бёрк ощутила нежную сладость. Потом, будто раскрывающийся цветок, вкус поменялся на насыщенно ягодный. Медленно его яркость стихла. И рот обволокло приятным цветочным послевкусием, будто очутился на весенней поляне.

— Волшебно! Просто жидкая сказка! — Бёрк осушила бокал и с аппетитом облизнулась.

Гелиодор, сдерживая усмешку, наблюдал за довольной девушкой.

Выпитое на голодный желудок вино сразу вскружило ей голову, вызывая в теле сладкую истому. Бёрк лениво отставила пустой бокал и улеглась на одеяло. Потянулась, словно сытая кошка, и поняла, что есть совершенно перехотелось. Хотелось нежиться, наслаждаться бездельем и даже не шевелиться.

Как приятно греет солнце. Солнечный зайчик, пробившийся сквозь листву, запрыгал по её лицу и заставил сощуриться. Бёрк охотно закрыла глаза и почти задремала.

Гелиодор лег рядом и рукой накрыл зеленую ладошку. Бёрк очнулась, интуитивно напряглась и глубоко вдохнула. И поняла, как на самом деле нервничает.

— Говорят, первый раз бывает больно.

Бёрк уже и не помнила, где слышала об этом, но почему-то именно сейчас эта информация всплыла в голове.

— Говорят, что бывает, — кивнул Гелиодор.

Не хотел ее пугать еще больше, но и врать не собирался.

По лицу девушки пробежала тревожная тень.

— Тело женщины закрыто до того, как она созреет. — Гел стал объяснять ей, что знал сам. Он повернулся на бок и теперь в упор разглядывал лицо орчанки. — Преграда совсем тонкая, и боль быстро проходит. Раз и все.

Про кровь на простынях, трусливо промолчал.

— Понятно.

Бёрк судорожно выдохнула, будто всхлипнула. И кулаки сжала, как перед ударом.

— Ты передумала? Не страшно. Я не буду настаивать. — Говорил и сам не верил своим словам. — Если не готова, мы не будем с этим спешить.

Лжец! Ведь ему просто не хватит сил отпустить ее, когда все уже зашло так далеко.