На мой вопрос моя теща лишь хмыкает в ответ, причем с таким выражением лица, что мне невольно хочется щелкнуть пальцами перед ее глазами, чтобы немного очухалась.
— Я здесь, потому что своей дочери я сейчас не нужна, а вот тебе, да. Помогать нужно живым, — с совершенно обдолбанной улыбкой выдает женщина, поглаживая меня по лицу. — А с Маришкой я еще успею посидеть и поседеть, я тебе нужнее сейчас. У тебя ведь никого нет, ты один и мужчина. Знаешь, мужчины называются сильным полом, но это не так. Вы слабее женщин, хоть мало кто это признает. Ты спал хоть немножко за последние дни?
— Не помню. У меня все перепуталось в башке. Я вообще мало что соображаю, не могу понять на чем мне сконцентрироваться. Закрываю глаза-Марина, открываю-дети. Не могу разорваться и быть одновременно в двух местах, а Марине я обещал, что, если с девочками будет что-то не так, я их не брошу. Я же не могу быть в двух местах одновременно.
— Какой ты смешной, Игорюша. И хороший. Какой же ты хороший…, - тяжело вздыхая выдает она. — Мне повезло, что у меня такой зять. Скажи мне что-нибудь еще, Игорь. Тебе же сейчас плохо, поделись со мной. Вот увидишь-станет лучше, как только ты выговоришься, — смотрю на нее и понимаю, что, кажется, выговориться надо ей, судя по не совсем адекватному внешнему виду.
— Хочу покрестить девочек. Я спрашивал, говорят сюда можно позвать батюшку, — произнести вслух окончание фразы- «пока живы», страшно, да и стыдно.
— Ну покрести, если станет легче.