— Не смотри так на меня. Я же медсестра со стажем. Да, не врач и тем более не неонатолог, но ведь и не дура. Ты смотришь на них как человек с надеждой, а я вижу их диагнозы. Так что, дорогой мой, — обхватывает мое лицо обеими руками. — Ты все правильно делаешь. Отпускать того, к кому не успел привязаться всегда легче. Не обижайся на меня за эти слова, я говорю их не потому что хочу обидеть и показаться жестокой, просто такова жизнь. Тебе надо поспать, дорогой, без сна человек не живет, — совершенно искренне улыбается Татьяна, поглаживая меня по щеке. Опускает руки и утыкается взглядом в свои ладони. И, пожалуй, сейчас я понимаю, что в ее словах действительно нет злобы, она просто так думает.
— А как я скажу все Марине о детях? Как? Соврать, что все хорошо? А если к этому времени они умрут?
— Игорь, ты действительно ничего не понимаешь или просто не хочешь понимать, ставя перед собой незримую для других стену?
— Вы о чем сейчас?
— О том, что чтобы ты ни сказал Марине, ей все равно. Умерли ваши девочки или родились богатырями мальчиками, да хоть гермафродитами. Ты можешь ей сказать все, что угодно, вплоть до того, что Катя и Полина стали первыми новорожденными, попавшими в книгу рекордов Гиннеса.
— Вы о том, что она в коме? Так я разговаривал с врачами, она выйдет оттуда. Это временное явление!
— Выйдет и это действительно временное явление, — спокойно произносит она, от чего вызывает во мне злость. — А потом ты или я, в зависимости от того захочешь ли ты возиться с ней, заберем ее домой. Дальше у нее вновь отрастут волосы, и не будет так видно следов от трепанации, хотя… все равно будет видно. Ну да ладно, шрамы это такая ерунда, впрочем, как и волосы. Самое интерсное будет дальше-у нас появится цветочек. Любимый, но цветочек. А цветы, Игорюша, не говорят. Не думают, не анализируют, не переживают. Они только растут, а если их не поливать, то они вянут, засыхают и погибают. Так же будет и тут. Ты сможешь говорить нашему цветочку, что захочешь, и это будет самой лучшей вещью по сравнению с…
— Замолчите! Я понимаю, что у всех сейчас беда с головой, но это конкретный перебор. Какой к черту цветок? Сейчас двадцать первый век, как только ей станет лучше, я покажу ее другим врачам. Да, Господи, у нас сейчас и не из такого вытягивают. Все, не желаю слушать эту чушь! Вы кто такая, блин? Обычная медсестра или главврач всего мира?!