Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении душии различных вопросах духовной жизни.

13 января 1911 г. Четверг. В Донском.

Епископ Антоний говорил, что изучает греческий язык, чтобы понять все его тонкости и приступить тогда к изучению заповедей блаженства в Евангелии.

Е. А.

Заповеди Ветхого Завета были даны против наружно­го проявления зла, а Новый Завет научает нас побеждать зло внутри себя. Заповеди Ветхого Завета были кратки, лаконич­ны, они, как нянька, удерживали еще неразвитого человека от того или иного злого поступка. Если такого поступка не со­вершить, то внешний человек кажется безгрешным (но эти внешние дела — как бы портрет, слепой не может его увидать, а только зрячий. А внутреннего человека может наблюдать и слепой). Христос указал на состояние внутреннего человека и этим сделал переворот в нравственной жизни, Он перенес человечество с первой ступени на высшую. В этом громадная разница между Ветхим Заветом и Евангелием.

Я сказала владыке, что вчера, по обещанию, должна была идти в Кремль и служить молебен в церкви святого Николая Гостунского139, но утром оказалась больна желудком, а потом ко мне приехала сестра С. и просидела до трех часов, а после отъезда я хотя и дошла пешком до Кремля, но церковь была уже заперта. Должна ли я была, по мнению владыки, идти в тот день пешком, несмотря на нездоровье?

Он отвечал, что нет, конечно, — по нужде и закону пременение140 бывает. Надо было исполнить обещание «в духе», свя­той Николай принял бы мою молитву, как если бы я была там, а по выздоровлении в первый же день я могла бы испол­нить обет и телесно. По этому поводу владыка вспомнил фа­рисейское почитание суббот, а Христос, Который пришел не нарушить закон, а исполнить, исцелил расслабленного в суб­боту, сказав ему: «Возьми одр твой и иди в дом твой». И нару­шил ли Он дух субботы? — нет, но исполнил.

12 сентября 1911 г. Понедельник. В Донском.

Епископ Антоний говорил, что он не пускает в свое «свя­тая святых» никого, кроме Бога, что перед каждым человеком он опускает ту или иную завесу, отделяющую его «святая свя­тых». Завесы бывают разной окраски и разной прочности.

14 сентября 1911 г. Среда. В Донском.

Епископ Антоний, прочитав в «Земщине» слово петербург­ского миссионера Боголюбова (его ученика)141, сказанное им по поводу прославления святителя Иоасафа Белгородского в одной из петербургских церквей, остался недоволен. Боголю­бов говорил, что Церковь Православная в последнее время переживала тяжелые обстоятельства и что теперь, с прослав­лением святителя Иоасафа, Церковь выиграла. Преосвящен­ный помолчал и сказал: «Церковь переживала тяжелые времена, но будет переживать еще более тяжелые. У Бога святитель прославлен давно, воинствующая же Церковь от прославле­ния святителя Иоасафа ничего не выиграла. Он не логично рассуждает об этом и путает две Церкви: воинствующую — на земле и торжествующую — на небе. У нас, на земле, не прибыль, а убыль: ушел из нашей среды такой святитель, как Иоасаф. Там же, в торжествующей Церкви, — прибыль. Там — плюс, у нас — минус».

Владыка долго говорил об умершем 28 августа сего года от тифа своем племяннике Сергее Александровиче Керенском, директоре Алатырского реального училища. Вспоминал о его крутом нраве и несдержанности и о происшедшей раз у них размолвке из-за Чехова. Это было несколько лет тому назад, когда праздновался какой-то юбилей Чехова, и городская дума отпустила на это порядочную сумму денег. В это время гостил у владыки Сергей Александрович. Владыка стал при нем осуждать думу за такую трату денег: «Чтобы помянуть Чехова, надо было помолиться о нем и раздать деньги бед­ным». Как раз перед этим к нему приходили две женщины и просили три рубля, чтобы заплатить за детей в городское учи­лище, откуда их должны были исключить за невзнос платы. Он дал. «А эти деньги, собираемые городом с бедных, тратят так непроизводительно». Тут С. А. вдруг вскочил и восклик­нул: «Ну вам не нравится, а другим нравится». «Я, — говорит владыка, — сдержался и только заметил, что деньги эти на­родные». «Это все равно», — сказал С. А. резко.

Е. А. Я опять сдержался, но это усилие стоило мне доро­го: у меня пошла горлом кровь. Я ушел к себе и больше до отъезда Сергея к нему не выходил. В день его отъезда Жел­товский пришел доложить мне, что С. А. уезжает. Я сказал, что пусть уезжает с Богом. «Хочет проститься». — «Ну, я вый­ду». Я встал, оделся и вышел к нему. Он протянул мне книгу своего сочинения, я поблагодарил, и мы расстались, теперь уже примиренные. В прошлом году он писал мне из Алатыря, прося выслать ему напрестольный крест и Евангелие для учи­лища. Я сам ездил на Никольскую, достал ему прейскурант, выбрал и выслал просимые вещи и написал, что всегда рад служить ему в подобных просьбах. На это он прислал мне ответ, что мое христианское отношение к нему назидает его. Таким образом, мы совсем примирились с ним.

23 ноября 1912 г. Пятница. В Донском.