Бесконечность, плюс-минус (СИ)

Все на какое-то время замолчали, даже не двигались. Затем Зауж сделал ещё один уверенный шаг вперёд и оказался слишком близко. Его лицо находилось на расстоянии одного лёгкого покачивания. Его единомышленников здесь будто и не было, только они вдвоём. Мужчина колким запугивающим взглядом смотрел в глаза девушки, которая с достоинством смотрела в ответ. Она не отнеслась к этому вызову всерьёз. Становилось понятно, что его силы ей не ровня, и за взглядом, укрытым угрозой и агрессией, ничего нет. Простейшее колыхание, и его лоб коснулся бы её. Но этого колыхания не случилось — пропасть между ними оказалось слишком большой. Покровитель заговорил медленно и разборчиво.

— Ты понимаешь, осознанность — вещь бесценная. Руками толпы осознанные люди способны воздвигать города и способны рушить их. Мы показываем людям нужную дорогу и прививаем послушание не из-за неприязни к их пути развития. Нет. Вся проблема в самом самосознании и том, куда оно может привести. Люди, ставшие индивидами — непредсказуемая и невероятная сила. Сокрушающая и созидающая. Но мы уже давно создали все, что нужно, Мия. Теперь важно не допустить массового появления тех, кому построенное может быть не по вкусу. Ты ведь видишь, нам по зубам и десятитысячеликая толпа, мы справляемся с ней. Но хотя бы сотня таких, как вы, идущих против здравого смысла, отказывающихся от взаимовыгоды, и все пропадёт. И не для того ведь строился Мейярф, чтобы пропасть.

Только после этого на лице Заужа появилось разочарование. Дальше ему было говорить будто даже тяжелее, чем до этого.

— Я зря возложил на тебя надежду. Ты настолько же неизлечима, как и твои соратники. Твои слова, взгляд и то, что ты улыбаешься тогда, когда следует плакать, — всё в тебе об этом говорит. Ты в упор не видишь последнего шанса.

Мужчина трясся, скорее от злобы, нежели от чего-то ещё. Что-то вывело Заужа из себя, хотя Мия продолжала молчать. Он сжал зубы и злобно процедил первое предложение, медленно, чтобы каждое слово было услышано.

— Все эти человеческие порывы проиграют закону. И если есть люди, которые считают по-другому, то они либо примут сторону закона, либо исчезнут. Наши руки дотянутся до них, наши голоса услышит каждый. Мы задушим вас всех. Даже то, что я сейчас вижу в твоём взгляде, Мия, неисправимо. И если не получается решить всё словами, я выскребу это из вас самих, словно распухшую опухоль. — Он взял с колен Мии оружие, и дуло прильнуло чуть выше солнечного сплетения. — Ведь неподконтрольная нам осознанность и полёт мысли, — это катастрофа. Я ненавижу их. Я презираю их. И тебя, сидящую передо мной связанную гадкую девчонку, я тоже презираю. Потому что даже несмотря на канаты я знаю, что ты смотришь на меня, как равный человек. И мне почему-то мерзко от этого. Мерзко до того, что хочется стереть это чувство любой ценой. Мы готовы дать людям что угодно, лучшее государство, которое они заслуживают, но не осознанность. Только не осознанность.

Зауж схватил револьвер и дёрнул какой-то крючок позади. Он стал куда спокойнее, словно выговорился. Только дуло револьвера нацелилось чуть выше солнечного сплетения, на лице мужчины даже появилась улыбка. Мия была уверена, что сейчас не существовало слов, которые бы его остановили. Точка невозврата осталась позади.

— Но пуля может решить всё. Пули не различают идей и вер. И если слова не помогут, то помогут пули, которых на всех хватит. Ведь что человек, что самосознание уязвимы к пороху. И я готов самолично возвести Мейярф, построенный на нём.

Раздался одиночный выстрел и стебли «Оттепели» завяли — пули больше не было внутри. Она исчезла, забрав с собой и хрупкую, только зародившуюся жизнь.

Глава 18. Я

В этой главе появится полноценный человек.

— Эй, не стоит. Полегче, — попросила Хлоя, держа руки на весу. — Я безоружна, поэтому не горячись.

— Руки не опускай и становись на колени. Сейчас!

Вереск задавил своих недругов количеством и вот-вот готов был сорваться с цепи. Диалог сразу пошёл туго. Без одного шага победители, им нужно было закончить начатое. Оборви они жизнь Тесс или Глэдис, попавших к ним в лапы, и ход дел примет худших из всех возможных поворотов.

Хлоя была связующим звеном меж двух лопающихся от напряжения сторон. Позади неё был подоспевший на подмогу Сорроу и Пракси, который едва держался на ногах. Хлоя всегда опиралась на слова, потому страх физической расправы путал мысли. Сейчас ценным было каждое слово, что не давало превратиться проигрышу в трагедию.

— Не нужно поспешных слов. И тем более действий, — Хлоя стояла в точности, как приказал лидер Вереска. — Вот, я на коленях. Я не опасна. Аромата у меня нет. Я лишь протеже, не более того. Дай мне тридцать секунд, пожалуйста. Тридцать секунд, чтобы всё объяснить. Потом делай всё, что сочтёшь нужным.