Бесноватый цесаревич

– Заметил я этих «расстроенных» подданных. В Зимнем протолкнуться от них невозможно. Что удивительно, основная часть этих кисломордых кучкуется ближе к покоям батюшки. Оставь императрица завещание в пользу внука, так они штурмовали бы твои покои с усердием мух, летящих на мед, – продолжаю насмехаться над сложившейся ситуацией.

Мне было смешно смотреть на этот фарс, к тому же надо было отыгрывать свою роль недалекого и грубого солдафона. Судя по реакции публики, роль была отыграна на пять с плюсом.

– Константин, это переходит все границы приличий. Мало того что ты грубо отзываешься о подданных империи, так еще ведешь крамольные речи. Наследником и новым императором является наш батюшка, иначе быть не может, – воскликнул Александр.

– Не может, значит, не может. Зачем так волноваться? Думаю, нам с Анной пора домой. Увидимся завтра, когда все приведут свои чувства в спокойное состояние. Каюсь, наговорил лишнего, – произношу в ответ.

В карете мы с Юлей молчали. Разговаривать начали только за ужином.

– Зачем было говорить такие двусмысленности? И я знаю тебя лучше других, ты сделал это не просто так. И точно не раскаялся в сказанном, – произнесла супруга, после того как слуги оставили нас.

Ее зеленые глаза смотрели осуждающе, и было понятно, что ее расстроило мое поведение.

– Терпеть не могу все это лицемерие и лизоблюдство. Александру тоже пора иначе взглянуть как на свое окружение, так и на тех, кто сейчас начнет пытаться попасть к нему в ближний круг. Он человек осторожный, но сейчас чувства обнажены, и можно наделать ошибок. Я предпочитаю сразу очертить границу, за которую посторонним людям вход запрещен.

– Костья, нельзя быть таким прямым и грубым. Я и Александр с Лизой понимаем тебя. А для окружающих это выглядит как проявление неуважения не только к ним, но и к памяти императрицы.

– Мне не интересно мнение большинства людей, которые сейчас расталкивают друг друга локтями, чтобы засвидетельствовать свое почтение отцу. И давай прекратим этот разговор. Лучше расскажи, как обстоят дела в фонде? Может, нужна помощь с моей стороны?

Не сразу, но удалось переключить Юлю на тему нашего общего начинания. Тем более что дела фонда полностью поглотили ее, и ничем другим она не занималась. Долго рассказывала про новости и успехи. За креативную часть можно быть спокойным. Наши девушки останавливаться не собираются и планомерно работают над новыми играми. Финансовую часть я потом обсужу с Хоффманом. Далее обсудили будущую газету, у дам возникли свои предложения на этот счет. Новиков получил амнистию еще до смерти императрицы и готов приступить к работе. Надо будет познакомиться и пообщаться с ним перед отъездом. Оборудование для типографии закуплено и нанята часть работников. С этой стороны все идет по плану.

На этом вечер не закончился. Прибывший гонец вызвал меня к Павлу. Зная о его бессоннице, я особо не удивился. Верхом в сопровождении кирасиров, присланных из Зимнего, каждый из которых держал по факелу, прибыл во дворец. Я бы и пешком дошел, меньше шансов коням ноги переломать, но опять-таки не поймут. Народу во дворце и на подступах уже не было, только посты охраны и слуги, которые заняты уборкой.

Павел встретил меня в одной из гостиных, которая была превращена в кабинет. Рабочую приемную Екатерины он занимать не стал. Столы были завалены бумагами, обстановка самая рабочая. Будущий император был в мундире Гатчинского полка, в парике и при орденах. Выглядел он излишне дерганым даже для себя обычного.

Я поздоровался и принес свои соболезнования. Зная, что Павел терпеть не мог Екатерину, был краток. Некоторое время он молчал. Затем вскочил и несколько раз прошелся вокруг стола. Остановился в полуметре от меня и посмотрел мне в глаза.

– Здравствуй, Константин. Объяснись, почему ты первым делом не доложил о своем приезде?

– Я сообщил вашему адъютанту, что прибыл. Но, по его словам, вы были заняты и запретили вас тревожить. Когда я покидал Зимний, то еще раз обратился к адъютанту, но вы были заняты уже следующим делом.

– Это так. Но ты мой сын, а не какой-то проситель, – воскликнул Павел и опять начал нарезать круги по комнате.

Выглядело это забавно, но я не собирался улыбаться даже мысленно. Этот разговор, наверное, один из решающих моментов в моей нынешней жизни, после достопамятного диалога с Екатериной. Мне нужно расположение Павла. Понятно, что он истеричный и непоследовательный человек, но другого императора в России пока нет. Придется работать с тем, что есть.

– Субординация и дисциплина – это первое, чему учит армия, – произношу я с максимально серьезным лицом. – Если всем вашим детям разрешить забегать к вам в кабинет по поводу и без, то это будет походить на балаган. Все должно быть в строгом соответствии с уставом, иначе не будет никакого порядка.

Павел чуть не подпрыгнул от восторга. Подбежал ко мне и обнял. Потом схватил за руку и усадил в кресло, сам же сел рядом.