Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Я знала, что банальным способом наказывала его за отказ поцеловать меня. Руслана давала ему задания, чтобы занять делом. Она разрешала ему немного отдохнуть несколько раз. Свои перерывы он проводил на балконе в гостиной, который соединялся с террасой моей спальни. Перебраться с балкона на террасу было возможно, но опасно. Стеклянный барьер был слишком высокий, из-за чего пришлось бы перелезать через перила и держаться за край небоскреба на высоте около метра, пока не доберешься до другой стороны.

Однажды в эту неделю, в которую я избегала его, Руслана выносила мусор, а я только вернулась с очередной бессмысленной прогулки, Ники подбежал к стеклу, руками облокачиваясь на него. Я сделала то же самое, словно магнит, сразу же притянувшись к нему.

– Ты наказываешь меня? – спросил он, в его голосе не было и намека на злость.

– И с чего бы мне делать это? – Я недоверчиво рассмеялась.

– Ты прекрасно знаешь почему.

– Ого, Ники. У кого-то раздутое эго, – сказала я. Он внимательно смотрел на меня, будто пытался разгадать. Я чувствовала себя самой большой дурой на свете.

– Мы все еще друзья? – Он попробовал другую тактику.

– Нет ничего такого, если я не хочу провести все лето только с тобой, знаешь, – ответила я, смотря на него с жалостью, взглядом, который сама ненавидела. Так на меня смотрели популярные девочки в школе, когда я говорила что-то нудное или скучное.

– Наверное. – Он продолжал внимательно смотреть на меня. Я чувствовала, как он с каждой секундой все больше видел насквозь мою ложь, одну за другой. – Но похоже, что ты вообще не хочешь проводить со мной и минуты, – заметил он.

– Я хочу. Я поплаваю с тобой завтра… А, подожди, – я щелкнула пальцами, продолжая: – Я обещала папе, что пойду с ним в офис, чтобы помочь его секретарше с заполнением документов.

– Меня променяли на заполнение документов? – Его глаза вспыхнули.

– Как угодно, Ники. Это опыт работы. Нам все равно надо подумать о работе на следующий год. Мы уже не маленькие дети.

Он сузил глаза, переводя взгляд с перил на меня. Я покачала головой. Мне не хотелось, чтобы он умирал. Только, может, совсем чуть-чуть, признаюсь, но только потому, что он отказал мне, и это было больно. Но я знала, что не выживу, если с ним что-то случится.

– Не пересекай барьер, – предупредила я. Создавалось впечатление, что мы говорили о чем-то большем, чем простые перила.

Тем не менее он все равно двинулся в сторону барьера. Чтобы пересечь его. Я задержала дыхание от волнения.

Его мама позвала его вернуться.

– Для тебя, Арья, я мог бы. – Он улыбнулся.

Он сделал это.

После девяти мучительных дней, в основном состоящих из моих криков в подушку, я зашнуровывала кроссовки, готовясь к очередной прогулке по Манхэттену, лишь бы избежать с ним встречи. Руслана вышла в магазин за продуктами, один из моих родителей был на работе, второй – на занятиях по теннису. В доме было тихо, не считая тявканья Фифи, нашей собаки породы ши-тцу. Она громко лаяла на новую статую, которую выиграла Беатрис в прошлые выходные на аукционе. Собака была бесконечно милой и так же глупенькой.

Я заметила боковым зрением движение на террасе, и когда я повернулась лучше рассмотреть, что происходит, то увидела Ники, который висел на краю.

– Ты придурок! – закричала я, вскакивая с кровати и подбегая к балкону, мое сердце отбивало бешеный ритм.

Но Ники был гибким и спортивным, поэтому он спрыгнул в безопасное место и отряхнул руки, прежде чем я открыла дверь на балкон.

– Ты мог умереть! – Я затянула его в свою комнату.

– В этот раз не повезло, принцесса-неженка, – ответил он. Я в равной степени ненавидела и обожала это прозвище. Издевка раздражала, но он все же называл меня принцессой.

– Что ж… Я могла быть голой!

– Тогда мне бы повезло, – спокойно ответил он, закрывая дверь за нами, и прислонился к комоду, скрещивая лодыжки. Он выглядел так, будто сошел с картины: спокойный, но при этом уверенный в себе. Мне хотелось плакать: было так несправедливо, что он не был моим. Даже если бы он был со мной, нам всегда пришлось бы держать это в секрете.

– Нам нужно поговорить, подруга.

Но то, как он произнес «подруга», давало понять, что таковой он меня больше не считал.

– Давай быстро. Я встречаюсь с друзьями через полчаса, – ответила я.

– Нет, не встречаешься.

Я скрестила руки на груди, готовая защищаться. Я чувствовала себя глупо, до сих пор мы с Ники были родственными душами, связанными невидимой нитью. Двое забытых детей в большом городе. Несмотря на то что мы были все равно что из разных миров, у нас было много общего. Сейчас все казалось неправильным. У него были козыри: он знал, что нравится мне в этом плане. Баланс перевернулся.

– Слушай. – Он запустил руку в свои темные блестящие волосы и продолжил: – Я испугался, хорошо? Дело не в том, что я не хочу поцеловать тебя. Просто я правда был бы рад, если бы все мои важные органы остались в сохранности, когда я пойду в среднюю школу и… Что ж…

– Ты не можешь быть уверенным, что это случится, если мой отец поймает нас? – закончила я за него.