Бессмертный

— Он изменился.

— Потому что отправился в Чистилище и сумел вернуться? — Глаза Колина ничего не выражали, когда он, наконец, бросил на него взгляд поверх чайных сэндвичей на подставке. — Значит, это место преображает. К несчастью, слишком мало, слишком поздно и все такое.

— Это не место, а природа ошибок меняет человека. Скорбь из-за глупых поспешных поступков может быть мощным катализатором.

— Многое может служить катализатором.

Понимай как: «Например, предательство любимого».

— Чаю? — спросил Берти, пытаясь прекратить перебранку.

— Нет, благодарю. — Колин откинулся на спинку, уставившись на Бастион Душ. — Пища — последнее, что меня сейчас интересует.

Байрон поставил чашечку на блюдце, словно он потерял аппетит… но его глаза за розовыми стеклами сияли.

— Найджел, я поддерживаю твой оптимизм. Я надеюсь, что мы одержим верх… и хотя я всегда уважал твою преданность правилам войны, я понимаю, что если Джим узнает, что он — последняя Душа, это может оказаться полезным.

— Если, конечно, мы не проиграем раунд, — вмешался Колин. — Как проиграли три других.

— Девине не одолеть Джима. — Найджел сделал глоток из фарфоровой чашечки. Чай был на вкус как помои, хотя сделан так же, как и всегда. — Зная, кто стоит на кону.

— Думаешь, это повлияет на исход? — Колин холодно улыбнулся. — Любовь не настолько надежна. По крайней мере, исходя из моего опыта.

С этими словами, архангел встал. — Прошу меня извинить, я собираюсь проверить окрестности замка.

— Тебе составить компанию? — спросил Берти.

— Нет. Спасибо.

Когда Колин ушел, Берти и Байрон снова заняли себя созерцанием красот, старательно избегая Найджела.

— Таквин, — пробормотал он. — Ты пойдешь за ним?

Ирландский волкодав хрюкнул, а потом ускакал вслед за Колином, держась на расстоянии и так тихо, как могло животное весом в десять стоунов и напоминавшее швабру.

— Думаю, мне нужен отдых, — сказал Найджел, откладывая салфетку на пустую тарелку. — Прошу меня извинить.

Он не любил поддаваться эмоциям. Показывать печаль и боль другим?

Выражаясь словами спасителя, да хрен бы вам.

Глава 20

— Добро пожаловать в «Хоум Депо»! Что вы ищите?

Кинув взгляд на источник шума, Джим с нежностью подумал о ножах. Кастетах. Монтировке.

Но, да ладно, их приветствовал семидесятилетний старик, у которого в бороде больше седых волос, чем на голове… разве бедняга заслуживал подобного обращения без причины? Черт, да он же вылитый Санта Клаус, только нужно пройти курс «Рогаина». И красный бархатный костюм вместо оранжевого фартука. Нагрудника. Да плевать.

— Фанера, — ответил Эд.

— О, замечательно! — Да, наверное, он так всем отвечает: садовые шланги, мангалы, лампочки, половые доски. — Вам нужно пройти доооооо…

Он тянул «о», поворачиваясь и указывая мимо выстроенных двадцатифутовых лесов, забитых товарами.

— …оооо самого конца. Спросите Билли. Вы были у нас раньше? Потому что для крупногабаритных покупок у нас действует специальная касса.

— Спасибо, — бросил Эд, уходя.

— И вам спасибо за вашу службу, молодой человек.

Ангел помедлил.

— Службу?

— У вас же боевые раны?

— А, да. Можно и так сказать.

Когда Эд, кивнув Почти-Санте, хромая двинулся вперед, Сисси последовала за ним, а Джим поплелся сзади.

Черт подери, он уже давно не заходил в подобные магазины. Или… если точнее, просто казалось, что прошла вечность.

Это дерьмо напоминало, насколько он выпал из социума, когда, наконец, вырвался из спецподразделения: он знал одно — что покончил с убийствами по правительственному заказу; он не думал о том, как жить на гражданке и какое простое удовольствие можно найти в поездке на четырехлетней тачке из ранчо в две тысячи квадратных футов до местного «Хоум Депо» в пяти километрах и купить там джентельменский набор из газонных удобрений, нового молотка и уплотнителя для дверей.

К несчастью, ему не удалось насладиться этим.

Работа спасителя завалила его с головой.

Окинув взглядом похожий на пещеру интерьер, он собирался зайти в отдел освещения в центре, с висевшими люстрами, стоявшими фонарями и псевдо-солнечным светом.

Вместо этого, его гляделки не отрывались от Сисси.

Пародируя парня на входе: «Поооооооооойди, пооооооойми».

Господи Иисусе, что за бардак. Единственный его правильный поступок — он сделал ее первый раз максимально безболезненным.

Все остальное — из рук вон плохо, особенно его финальная дебильная фраза «я в душ». Или что-то в этом духе. Черт, он даже не помнил, что сказал ей.

Проблема в том, что во время секса он так завелся, что хотел одного — жестко в нее вбиваться… тело было на грани того, чтобы лишиться контроля.

Боясь причинить ей боль, он отстранился и кончил в простыни, его бедра с силой вжимались в матрас… лучше так, чем в нее. Точнее, так он думал.

А после, когда повисло неловкое молчание, которое стало только хуже, когда он отвернулся от нее, пытаясь собрать себя в кучу: вместо того, чтобы унять жажду, оргазм только усилил ее. До такой степени, что боялся вообще предпринимать хоть что-то. А так не станешь поступать, только что забрав чью-то…

— У нас есть молоток с гвоздями? — спросила Сисси.

Эд покачал головой.