Бессмертный

Перебежав четырехполосную улицу, Сисси поднялась по укрытым красной дорожкой ступенькам и толкнула дверь в мраморный вестибюль. Где сразу же уткнулась в самую большую на свете цветочную композицию. Высотой почти в целый этаж, она была настоящей, а не из шелка: лилии и розы испускали мягкий аромат, напоминавший ей об Эдди.

— Вы — Мисс Бартен?

Ее кроссовки скрипнули, когда она развернулась к стойке с мраморной столешницей. Там, перед компьютером стоял мужчина в черном костюме, его волосы были зализаны назад со лба, рубашка искрилась белизной, напоминая отбеленные зубы.

— Да.

— Проходите прямо. — Он улыбнулся ей так, будто был намного старше ее… хотя по внешнему виду ему было в районе двадцати пяти. — Вы можете воспользоваться одним из лифтов слева.

— Спасибо.

Подъем к пентхаусу занял время, и она бы с радостью обошлась без четырех зеркал на стенах лифта. Последнее, что ей нужно — видеть свое лицо и гадать, избегал ли Джим своего отражения, когда зашел в кабину. Или у него совсем не было совести? Да плевать, она определенно не наслаждалась своим видом: она как в бреду покинула дом, стараясь не разбудить Эда, ее глаза выглядели одичалыми на бледном лице, руки тряслись так сильно, что по рукавам толстовки прокатывалась вибрация.

Дзынь!

Двери открылись, и она вышла на роскошный ковер. Хрустальные люстры изливали мягкий масляно-желтый свет на стены с очевидным налетом благополучия — на равных промежутках, расходясь в обоих направлениях, висели настоящие картины маслом. У нее было несколько дверей на выбор, и она подошла к одной из табличек и прочитала «Зона Фрэмингейм». На той, что дальше, было написано «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

Она обнаружила надпись «ПЕНТХАУС» в самом конце коридора.

Вот оно.

То, на что она пришла посмотреть, но чего надеялась избежать.

В центре комнаты с кучей окон, в кресле, лицом к ней сидела обнаженная Девина, ее черные волосы свисали почти до пола… потому что голова была запрокинута в экстазе.

Над ней, купаясь в свете свечей, навис Джим, его обнаженное тело держалось на руках, он целовал женщину.

Должно быть, Сисси как-то выдала себя. Выругалась. Сказала что-то… потому что он внезапно посмотрел на нее. И мгновенно раскаленная страсть на его лице сменилась шоком, а за ним — паникой.

— Сисси! — воскликнул он. А потом бесстыдно отскочил от женщины, демона, кем бы она ни была, словно его застукали с поличным.

Он был полностью возбужден.

В одно мгновение в ней вспыхнула ярость, и она больше не контролировала себя.

Сисси пересекла дверной проем, а Джим вытянул руки, словно пытаясь помешать ей войти в пентхаус. Потом он попятился назад, озираясь в поисках одежды. И все это время он говорил с ней, его губы шевелились.

Она ничего не слышала.

Зато ее зрение работало прекрасно: она видела его и Девину предельно четко. Что до демона, то она развалилась в низком кресле, ее руки покоились на подлокотниках, полуприкрытые глаза следили за каждым движением Сисси.

С другой стороны, что здесь можно сказать.

Но в помещении был нож. На кофейном столике перед креслом. С восьмидюймовым лезвием. Она между делом отметила, что такой же блестящий ее отцу подарили на Рождество пару лет назад, он относился к нему как к произведению искусства. Забавно, нож от «Хенкельс» совсем не подходил этой комнате по стилю, словно его забыл кто-то из обслуживающего персонала.

Она потянулась к лезвию, будто знала, что делает. Взяв орудие, Сисси правой рукой ощутила его вес и повернулась к Джиму.

— …одеться, хорошо? — говорил он. — Сисси? Ты меня слышишь? Просто дай мне одеться, ладно?

Он повернулся, словно в поисках штанов. Что-то промелькнуло на задворках ее сознания, но она ни единой клеточкой мозга не задержалась на слабой мысли. Все они были заняты. Ярость охватила всю ее сущность.

— Не могу поверить, что ты солгал, — выплюнула она. — Ты, ублюдок.

Джим снова вскинул руки, отходя еще дальше… пока не сбил лампу, на что она не обратила ровным счетом никакого внимания.

— Сисси, ты все неправильно поняла…

— Ты, конченый ублюдок!

Внезапно перед глазами пронеслось все случившееся с ней, с той поездки в «Ханнафорд»… она наступала на Джима, и вся несправедливость каждого произошедшего с ней несчастья была словно манифестом ему. Боль и ужас смерти. Века квази-времени, в страданиях проведенного в колодце Девины.

Скорбь по семье и потерянной жизни.

Это был идеальный шторм, породивший суперволну в океане.

Которая накроет Джима Херона.

Прямо сейчас.

И словно сама судьба согласилась с ней: он сделал последний шаг назад, упершись в бар. Продолжая взывать к ней, он прогнулся, будто оценивая пути к обходу и отступлению. Татуировка Мрачного Жнеца служила еще одним напоминанием, почему он должен умереть.

Ярость подняла ее руку, клинок сверкнул в свете свечей.

Она убьет его. Пусть Джим был больше и сильнее, Сисси знала, что одним ударом кинжала… она покончит со всем.

Ее ярость была исполинской.

Глава 29

Глазами своего врага Джим наблюдал, как перед ним разворачивался исход войны. И ни черта не мог предпринять.