Бессмертный корабль

Девять часов, но вахтенный из боцманской команды, поглощенный, как все, ожиданием, забыл про свои обязанности. Корабельный колокол, ежечасно ведущий счет времени, молчит.

А время не ждет. Минута за минутой уходят в бесконечность, как волна за волной.

Напряженная тишина стоит над крейсером. Сотни глаз не отрываясь глядят в темноту в надежде увидеть огонь фонаря. Расплывчатый силуэт Петропавловского собора будто раскачивается перед глазами.

— Чего они там замешкались! — нетерпеливо бормочет Захаров и взбегает по трапу на мостик. Стук сапог старшины по металлическим ступенькам отчетливо слышен в тишине. Кажется — огромный маятник торопливо отсчитывает секунды.

— Тридцать пять десятого, — извещает старшина, возвратясь обратно. — Что-то стряслось на Петропавловке, не иначе.

— Огонь, огонь! — восклицают на палубе.

Теперь видно всем: во мгле за мостом медленно ползет ввысь красная точка — огонь фонаря, условный знак для «Авроры».

Девять часов сорок минут.

— Пли! — коротко произносит Белышев.

Вместо певучего перезвона колокола-часов — над кораблем, над рекой, над погруженным в тьму Петроградом сквозь штормовой ветер, перекрывая все звуки, раздается мощный рык шестидюймового орудия. Эхо разносит его вдоль гранитных берегов.

Вспышка выстрела на миг озаряет Белышева, Липатова, Захарова, Лукичева, Алонцева, Огнева и вахтенных орудийного расчета, их наклоненные в сторону Зимнего, словно окаменелые на бегу, фигуры, их лица, на которых застыло ожидание...

Вспышка выстрела на миг озаряет моряков.

Эхо выстрела уже не слышно. Вновь нарастает гул ветра. Он приносит из-за реки перестук пулеметных очередей. Далекие ружейные залпы сливаются воедино с глухим, неумолчным, протяжным ревом тысяч людей:

— Урррраааа!..

Начался штурм.

— Зарядить боевым!

Теперь в голосе Белышева обычное спокойствие. Комиссар овладел собой.

Однако общее напряжение на пределе. Ибо то, что для революционных отрядов на берегу послужило сигналом к действию, означает для моряков на кораблях пока лишь предупреждение быть готовыми начать обстрел Зимнего дворца боевыми снарядами.

Ночная мгла скрывает величественное зрелище двадцати пяти военных кораблей, орудия которых после светового сигнала с «Авроры» повернуты к одной, трижды ненавистной цели. Из-за Николаевского моста протянулись гигантские пальцы шестидюймовых орудий крейсера «Аврора», скорострельные пушки эскадренных миноносцев «Самсон» и «Забияка», только что пришедших из Гельсингфорса, посыльного судна «Абрек», учебного судна «Верный», заградителей «Амур» и «Хопер», посыльного судна «Ястреб», пулеметы подводных лодок «Ерш» и «Форель», паровых и моторных яхт «Штандарт», «Роксана», «Стрела», «Нева», «Астарта», «Конкордия», «Царевна», «Александрия», «Зарница». С якорной стоянки между Николаевским и Дворцовым мостами нацелились на последнее прибежище Временного правительства миноносцы «Прозорливый», «Рьяный», «Прочный». И совсем в упор глядят сквозь ночь на Зимний дворец пушки миноносца «Деятельный», тральщиков «Четырнадцатый» и «Пятнадцатый», прошедших за Дворцовый мост, почти к самым бастионам Петропавловской крепости. Залп всех орудий эскадры, возглавляемой большевиками, готов обрушиться на цитадель Временного правительства, как только на мачтовых фалах «Авроры» полыхнет багровым светом желанный сигнал.

А время не ждет...

Пошел второй час штурма. Неутомимо стучат пулеметы в стороне Зимнего. Друг за другом появляются связные, докладывая комиссару о том, что творится на Дворцовой площади.

— Отбили юнкера атаку! — зло кричит связной из отряда Фотеева. — Им «Ахтырец» помог. Вылез вдруг из-за Александровской колонны и давай обстреливать! Начисто срезал первую цепь минеров и красногвардейцев. Кто из-под арки с Морской улицы выбежал — все легли!.. Наши броневики бьют по нему, а пули отскакивают. У него броня вроде корабельной...

— Накрыли, накрыли «Ахтырца»! — радостно объявляет очередной посланец. — Митин со «Штандарта» накрыл! Двумя гранатами. Юнкерский пулеметчик заметил его, но промазал. Тут браток и размахнулся. Обе гранаты — под самые колеса. «Ахтырец» даже накренился... Застрял. Ни туда, ни сюда. Теперь нашим полегче...

Скоро полночь.

И вдруг становится нестерпимо тихо. Все умолкло: крики, пулеметные очереди, винтовочные выстрелы. Только ветер неумолчно свистит в корабельных снастях.

— Наверно, ворвались во дворец, — предполагает Захаров. — Прожектор! Живо! — подгоняет электриков комиссар. — Проведите по набережной!

Луч прожектора, как световая тропка, стелется вдоль берега. В пыльном свете луча виден бегущий к мосту человек.

Это связной из отряда Шевченко.

Став на мосту, он машет бескозыркой.

— «На «Авроре»! — складывает взмахи бескозырки и рук в буквы и слова сигнальщик на верхнем мостике. — Больше не стрелять! Наши в Зимнем! Дерутся на лестницах и в коридорах!»

— Да здравствует советская власть! — во весь голос отзывается Белышев.

Моряки дружно повторяют слова комиссара:

— Да здравствует советская власть!

Так же во весь голос Белышев зовет: