Без иллюзий

А ничтожество Пестерева в его, так сказать, родимой профессии, от которой он подался в информацию, выявилось достаточно скоро, когда раз за разом неуклюже директор старался уйти от предложенных ему подхалимами разговоров на его старые темы, где сам Бог велел ему охотно выступать в качестве компетентного ментора. Но вопреки здравому смыслу он уклонялся от разъяснений. Стало быть, почти панически боялся обнаружить некомпетентность в том, о чем как доктор просто обязан был вякать хоть что-то в соответствии со своим номинальным профилем. Зато Пестерев позволил себе раскрепоститься в другом, ведя свою излюбленную игру. Он с явным удовольствием грубо высказался по поводу двух-трех лиц, уже вообразивших, что они в фаворе у начальника, – ведь он успел уже публично – причем не однажды – расхвалить их деятельность ни за что, а потом устроил разнос тоже ни за что, если не считать причиной, что он ошибся в них поначалу. Цель была очевидна: ему было приятно видеть, как скверно чувствует себя люди, которым он нанес незаслуженную обиду (незаслуженная похвала не в счет), наперед зная, что они не ответят ему в том же духе, потому что не могут сразу позволить себе роскошь уйти куда подальше от действующего мерзавца, наделенного властью издеваться над ними. Где еще найдешь себе работу хотя бы с такой же зарплатой, да еще с начальством получше этого? То-то! Вот и сиди и красней на виду у всех и при этом молчи в тряпочку! Издевался ли Пестерев в том же духе над своими заместителями без подчиненных им заведующих отделами, Михаил не знал, хотя материальчик против каждого из них несомненно накапливал и готовил – это точно, но уж с заведующими отделами явно не церемонился. До какой степени новому директору хотелось унизить Михаила, он понял, когда тот по какому-то поводу раскрыл книгу, написанную Михаилом, и при этом пафосно произнес: «Ну-с, посмотрим, что на этот счет написано у Болденко», – старательно акцентируя в фамилии «Э» вместо «Е». Михаил не преподносил ему этот экземпляр, как было положено в силу верноподданейших традиций, а также из расчета при этом выгодно «подать» себя. Это было квалифицировано Пестеревым как непочтительность и вызов, а потому он позволил себе высказать сентенцию, что теперь Горскому самому приходиться скупать тираж, чтобы он как-то расходился, Михаил отреагировал без злобы, однако дав понять, что выпад против книги станет известен Бодленко, который, собственно, и определил объем тиража в десять тысяч экземпляров, хотя Михаил считал, что во всей стране интересующихся информационно-поисковыми языками вряд ля найдется больше двух тысяч человек, а сам он приобрел за свой счет всего десятка три экземпляров на подарки коллегам. Пестеров понял, что его-то самого коллегой этот наглец Горский демонстративно не признает, и хотел было рассвирепеть, но вовремя вспомнил, что Болденко как был, так и остался соавтором Горского, а тот в любой момент сможет представить пестеревские издевки над ним в качестве издевок над Болденко, который отнюдь не перестал быть его прямым начальником по техническому управлению. А потому вместо продолжения попыток издевался все дальше и дальше, вдруг сам нашел про – Болденковское оправдание: «Наверно, Болденко определил размер тиража, исходя из потребностей библиотек». – «Возможно», – откликнулся Михаил, уже догадавшийся, что атака на книгу, написанную им по заказу прежнего директора для издания под двумя именами, была предпринята не только из-за раздражения по поводу того, что тот директор – соавтор был не Пестеровым, но в еще большей степени ради того, чтобы услышать от Горского всеподданейшую просьбу разрешить ему написать уже вместе с ним, новым директором – другую книгу, чтобы все мирно пришло в равновесие. Но ожидаемой реакции от Михаила не последовало – тот издевательски промолчал, а книгу-то как раз вполне мог написать – и даже собирался – в компании с Бодленко и Прилепиным – почему бы и нет? – и материалов, и мыслей для этого уже вполне хватало. Согласие Михаила на написание новой книги обрадовало Болденко, а еще больше – Прилепина. Михаил рассудил, что поскольку книга будет посвящена стандартизации терминологии в новой интерпретации и в связи со словарным работами для обеспечения поиска в автоматизированных информационных системах, то будет справедливо и уместно присоединить к тандему Болденко – Горский еще и зав. сектором методологии стандартизации терминологии – все-таки часть нагрузки мог взять на себя и он. Болденко немедленно утвердил план-проспект и обеспечил включение книги в план издания.