Без иллюзий

Ситуация давно приобрела черты карикатурного фарса, унижающего достоинство любого самолюбивого человека, а уж в нормальном состоянии Светлане в самолюбии отказать было никак нельзя. Да она и теперь сохраняла высокомерно-надменный вид, если она общалась с кем-то, кроме Андрея. Так куда, черт возьми, подевалась ее гордость по отношению к нему? После тщательного анализа всех своих и Марининых наблюдений Михаил пришел к выводу, что Света порабощена отнюдь не любовью, а чем-то иным. Тогда чем? И снова Михаил принимался пересматривать и сопоставлять разные факты, пока, наконец, не пришел к твердому убеждению, что Андрей был паразитом не только в манере жиголо, но и, что выглядело гораздо хуже, паразитом духовным, подавившим ее личность и волевой дух. Как это ни называй – зомбированием, подавлением личности, психическим модифицированием поведения жертвы – результат был один – Светлана бессловесно и уже безрадостно служила альфонсу, который в подметки ей не годился. Каким способом он этого достиг, осталось неясным. Однако несомненным было и то, что он подействовал так не только на Свету, но и на ее мать Люду, вообще говоря, не последнюю специалистку в бытовом колдовстве. Значит, Андрей в каком-то оккультном аспекте настолько превосходил Люду, что она работала в его интересах с бо́льшим старанием и рвением, чем в пользу любимой дочери, которой, как она сама с достаточным основанием считала, посвятила всю свою жизнь после гибели мужа. Надо было думать, что Андрей силился получить власть и над бабушкой и дедушкой Светы, но с этим у него ничего не выходило. Он, разумеется, ощущал к себе их презрение, но из принципа они ничего ему не говорили, считая, что это раньше или позже, но придется сделать самой Свете. Они следили за тем, чтобы его власть не выходила за пределы комнаты, которую они отвели внучке. Сколько могло продолжаться это состояние ни мира, ни войны в доме, где обосновался неглупый, наглый и жадный тип, пьющий Светины соки под предлогом любви, осталось неизвестным, потому что оно прекратилось почти в один момент. Светин одноклассник Сережка Солдатов – красивый умный парень, неравнодушный к ней с первого класса – в один из выходных дней познакомил ее со своим приятелем Антоном, с которым уже давно познакомился на почве общей любви к волейболу. Солдатов сделал это не ущерб себе, потому что за Светой так и не решился серьезно ухаживать. За него бы она пошла, против чего не возражала бы ни ее, ни его родня, а уж их учительница немецкого языка Эмма Алексеевна так была бы вовсе счастлива – лучшей пары, чем эти двое ее любимых учеников в немецкой языковой школе она и представить себе не могла. Но – что-то пробуксовало, проскочило в мозгах или сердце Сережки мимо Светланы. Он уже был женат на «доске» – так именовали между собой его плоскогрудую избранницу Марина и Михаил за нехарактерную для существа женского пола фигуру, которая, судя по всему, еще и не блистала умом. Так что Антон влетел в поле зрения Светы метеором, который не нанес ущерба никому, кроме Андрея. Он был обаятельно красив, ладен, строен, силен – и притом скромен, внимателен и трудолюбив. Единственным человеком, сходу забраковавшим нового муж-френда Светланы, была ее мать. Люда руководствовалась, по крайней мере вслух, чисто формальным критерием: у Антона нет высшего образования. Она все еще пыталась воздействовать на решение дочери, лоббируя интересы Андрея и начисто позабыв, кто сделал высшее образование ему. Антон и вправду бросил педагогический институт после второго курса и больше в ВУЗ не поступал. Зарабатывал себе на жизнь он, однако, очень неплохо. Его специальностью был монтаж и установка автономных дизель-электростанций в подмосковных домах богатеев, которых уже развелось видимо-невидимо, но которые все равно продолжали плодиться. Так что работой Антон и его бригада были обеспечены на годы вперед. Он немного смущался соседства со Светланиными предками, но в конце концов убедился, что они ведут себя по отношению к его сожительству со своей внучкой без бумаги более чем лояльно.