Без иллюзий

Потому-то итоговую оценку своей жизни на этой Земле каждый человек получает от своего Создателя после того, как он пройдет ее. Персонажи, действующие на арене данной книги, могли бы быть разделены на три категории. К первой можно отнести тех, кто уже определенно закончил свой земной путь, ко второй – тех, кто пока еще не достиг все равно неизбежного перехода в Мир Иной, к третьей же тех, чья судьба не известна автору или не сочинена им в подкрепление его представлений о сущности жизни – выдумка же здесь не всегда уместна. Из литературных жизнеописаний не должно торчать каркаса схематических конструкций, чтобы это не вредило убедительности литературы в том, что в ней действительно соответствует жизни. А в ней – то как раз происходит всякое. Из четырех близких, но не родных братьев Михаила Горского, остался в живых один Сергей. Родные братья Михаил и Владимир Горские, а также Марк Нилендер покинули этот мир раньше самого старшего из них. Все они успели проявить свои способности к творчеству и доказали, что эти способности были не даром им даны. Михаил Петрович Данилов – обладатель универсального энциклопедического ума, в том числе приложенного к ряду практических задач – при более внимательном к нему отношению со стороны всего человечества наверняка сумел бы сделать больше того, что успел передать людям до своей кончины. Еще раньше всех них скоропостижно скончался прекрасный человек и походный друг Михаила Коля Кочергин.

Александр Вайсфельд успел сделать для себя много такого, что в первую часть его жизни казалось ему правильным и удачным, а в завершающей части – нет, хотя именно в ней у него появилось убеждение насчет того, в чем он мог бы найти истинную гармонию, но познать ее в достаточной полной мере ему уже не удалось.

Прилепин из потенциально пригодной для творчества личности превратился всего лишь в непрерывно действующего курильщика и алкоголика явно на почве гнетущего его представления о провале своих надежд на крупные успехи в науке – и умер он раньше, чем успел воплотить хоть что-то из вертящихся в его голове мыслей. То же самое внутреннее разочарование постигло и Виктора Титова-Обскурова, вообще говоря, далеко не лишенного способностей, но употребившего их только на осуществление своих карьерных планов и на получение садистских удовольствий. Его снедало и таки догрызло властолюбие, когда он уже потерял над другими людьми всякую власть.

Свояк Михаила Горского – свекор его дочери Ани, бывший член политбюро ЦК КПСС, в заключительной части жизни успел сделать главное: деятельно и целеустремленно привести власть своей партии к полному краху.

За это в высшей степени богоугодное дело он был удостоен столь же Великой Милости Небес ему было Дано скончаться буквально на полуслове, когда он увлеченно развивал какую-то мысль и совершенно не думал о смерти. Вряд ли можно представить какую-то иную более явную и значимую награду человеку за его благой жизненный труд. (Кстати, это произошло на глазах у дочери Михаила Ани). Сусловым, Брежневым и Андроповым ничего похожего не обломилось.

Во все более редеющем привычном человеческом окружении, хочешь – не хочешь, надо рассматривать и свою кандидатуру на выбывание. Всякое сообщение об очередной кончине кого-то из близких или знакомых, как бы оно ни было грустно само по себе, уже не вызывало ни особой жалости к судьбе покойного, ни чувства облегчения, что пока это все-таки кто-то другой, а не ты, потому что на самом деле надо было жалеть остающихся без дорогого им человека, и на передний план выдвигался вопрос: а когда же ты? Долго ли еще Господь Бог будет придерживать тебя здесь, где пока не всë вокруг изменилось для тебя до неузнаваемости? Или другой – еще страшней первого: как жить, если останешься без самого любимого человека? Или каково придется ему, если он останется один без тебя? От этих мыслей действительно становится муторно. На фоне такой тревоги все остальные беспокойства просто меркнут.

И тем более перестают занимать отношения с теми, кто не был особенно близок. Если ты и прежде на них не больно-то рассчитывал, то теперь и вовсе не сможешь. Даже если они в прошлом не раз рассчитывали на тебя и ни разу не пожалели об этом.

Слава Богу, Михаил убедился в том, что ждать каких-то значимых проявлений благодарности от своих подчиненных по большому счету не имеет смысла, еще задолго до того, как понял то же самое насчет детей и внуков. А к чужим по духу людям особых чувств у него и так не возникало никогда.

Саша Бориспольский в роли директора скромного информационного института пробыл не очень долго, вряд ли больше пяти-шести лет. По какой причине от него отвернулась удача, не было известно, но Саша из-за этого не унывал, что, пожалуй, даже делало ему честь.