Без семьи

Какая радость была бы для матушки Барберен, если б я подарил ей корову, и в то же время какая это была бы радость для меня! Но сколько может стоить корова? Об этом я и понятия не имел. К счастью, узнать это было нетрудно. В харчевнях нам приходилось часто встречаться с торговцами рогатым скотом. Но когда я обратился с вопросом к одному погонщику волов, тот расхохотался мне прямо в лицо. Стуча кулаком по столу, он подозвал хозяина харчевни:

– Знаете ли вы, о чём меня спрашивает этот маленький музыкант? Сколько стоит корова – не большая, не слишком жирная, но очень хорошая корова? Что ещё от неё требуется – она должна быть учёной!

Раздался взрыв смеха, но меня это ничуть не смутило.

– Она должна давать хорошее молоко и не слишком много есть.

– А может быть, нужно, чтобы она позволила себя водить на верёвке, как твоя собака?

После того как он вдоволь нахохотался и истощил свои остроты, он вступил со мной в деловой разговор. Оказывается, у него имелась на примете подходящая корова: смирная, которая давала много густого молока и почти не требовала корма. Если я выложу на стол пятьдесят экю[12], эта корова будет моей.

Пятьдесят экю составляло сто пятьдесят франков, а до такой суммы мне ещё не хватало очень много.

Сможем ли мы её заработать? Если нам будет везти так, как сейчас, мы сможем постепенно скопить полтораста франков. Но на это требовалось время. Тогда у меня в голове родилась новая мысль. Что, если вместо Шаванона мы пойдём сперва в Варе и за это время ещё подработаем?

Утром я поделился своей новой идеей с Маттиа, который не возражал.

– Пойдём в Варе, – согласился он. – Мне любопытно посмотреть рудники, и я не прочь побывать там.

Глава II

Чёрный город

Варе расположен на склоне горы, спускающейся к Средиземному морю. Расстояние от Парижа до Варса очень большое: пятьсот – шестьсот километров по прямой линии. Для нас оно оказалось вдвое длиннее, так как мы заходили в различные города и сёла, где могли рассчитывать на хорошую выручку.

Почти три месяца ушло у нас на этот путь, но когда мы подошли к Варсу, я с радостью убедился, что мы недаром потратили время: в моём кошельке оказалось сто двадцать восемь франков. Для покупки коровы не хватало всего двадцати двух франков.

Маттиа был доволен не меньше меня и гордился тем, что принимал участие в заработке такой большой суммы. Надо сознаться, что без него, в особенности без его корнета, мы с Капп никогда не собрали бы столько денег. Теперь мы уже не сомневались, что по дороге из Варса в Шаванон заработаем недостающие нам двадцать два франка.

Мы пришли в окрестности Варса около трёх часов пополудни. Яркое солнце сияло в небе, но по мере того как мы продвигались вперёд, день как бы начал меркнуть. Между небом и землёй нависло густое облако дыма. Ещё задолго до того, как мы вошли в город, мы услышали мощный рёв вентиляторов, похожий на шум моря, и удары гидравлического молота.

Я знал, что дядя Алексиса работал в Варсе шахтёром, но адреса его не имел. Придя в город, я поспешил навести справки. Оказалось, что он жил недалеко от шахты, на грязной извилистой улице, круто спускавшейся к реке Дивоне. Когда я подошёл к его дому и спросил о нём, какая-то женщина, стоявшая у двери, довольно недружелюбно ответила мне, что он вернётся домой не раньше шести часов. Тогда мы решили идти к шахте и встретить Алексиса и его дядю после окончания работы.

Нам показали галерею, через которую рабочие выходят из шахты, и мы стали ожидать Алексиса у выхода. Через несколько минут после того, как пробило шесть часов, я заметил в тёмной глубине галереи какие-то маленькие, тускло светящиеся огоньки, которые быстро увеличивались. Это выходили шахтёры с лампочками в руках. Они шли медленно, тяжёлой походкой, как будто у них болели колени; впоследствии, когда я сам поработал в шахте, я понял, отчего это происходит. Лица их были черны, как у трубочистов, одежда и шапки покрыты угольной пылью и мокрой грязью. Каждый, проходя через ламповое отделение, вешал свою лампу на гвоздь. Я очень внимательно всматривался в лица выходящих, но так и не увидел среди них Алексиса. Если бы он сам не бросился мне на шею, я ни за что не узнал бы его. Покрытый с головы до ног угольной пылью, он совсем не походил на моего товарища, бегавшего когда-то по дорожкам сада в чистой рубашке с засученными рукавами и расстёгнутым воротом, позволявшим видеть его белую шею.

– Это Реми, – обратился он к мужчине лет сорока, шагавшему рядом с ним.

У мужчины было такое же открытое и доброе лицо, как у Акена, – неудивительно, потому что они были родные братья.

Я понял, что это и есть дядя Гаспар.

– Мы уже давно поджидаем тебя, – ласково обратился он ко мне.

– Уж очень длинная дорога от Парижа до Варса!

– А ноги твои коротки, – засмеялся он.

Капи выражал свою радость тем, что тянул зубами Алексиса за рукав куртки.

Я познакомил дядю Гаспара с Маттиа и объяснил ему, что это мой друг, большой любитель музыки.