Без свидетелей

Вимси принялся записывать подробности, которые касались Саймона Доусона, его сына Босуна и внука Аллилуйи. Вдруг он прекратил писать и ткнул пальцем в запись, расположенную значительно ниже.

— Смотри, Чарльз, — воскликнул лорд Питер. — Вот он где, святой отец, — тот самый нечестивый Поль Доусон, который перешел в католицизм и постригся в монахи.

— Да, это он. Но он уже умер, Питер; скончался в 1922 году, за три года до Агаты Доусон.

— Да, на него придется махнуть рукой. Ну ничего, подобные небольшие просчеты — в нашем деле вещь неизбежная.

Закончив свои записи, они попрощались с преподобным Аллилуйей. Выйдя из здания миссии, Вимси и Паркер увидели, что «Эсмеральда» доблестно защищает «миссис Мердль» от всех, кто бы к ней ни приблизился. Лорд Питер вручил девчонке полкроны, снял ее с караула и принял у нее автомобиль.

— Чем больше я слышу о Мэри Виттейкер, — начал лорд Питер, — тем меньше она мне нравится. В конце концов, она могла бы выплачивать кузену Аллилуйе его несчастные сто фунтов в год.

— Она — сущая хищница, — согласился Паркер. — Как бы там ни было, теперь мы точно знаем, что отец Поль мертв, а кузен Аллилуйя не входит в число законных потомков. Так что список заграничных претендентов на наследство, которые могли бы объявиться после долгого отсутствия, у нас исчерпан.

Черт побери! — воскликнул Вимси, отпуская руль к испугу Паркера и хватаясь обеими руками за голову, — ты задел во мне чувствительные струны. И где я встречал эту цитату, разрази ее гром?

Глава XIV

ПАРАДОКСЫ ЗАКОНА

Дел, вовсе не имеющих примера, Бояться должно.

«Генрих VIII»

— Чарльз, сегодня вечером Марблз заедет ко мне на ужин, — сообщил Вимси. — Я собираюсь ему раскрыть все эти ужасные семейные тайны. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже к нам заглянул и помог произвести мозговой штурм.

— Где вы собираетесь ужинать?

— У меня на квартире. Ресторанные блюда мне уже осточертели. Бантер восхитительно готовит бифштекс с кровью. На гарнир будет молодой горошек с картофелем и настоящая английская спаржа. Такую ты нигде не купишь, Джеральд специально прислал мне ее из Денвера. Право, заходи. Сегодня на ужин не что-нибудь, а старая английская кухня, плюс бутылка вина, которое Пепис игриво называет О'Брайон. Не будь себе врагом!

Паркер принял его приглашение. При этом он заметил, что даже когда Вимси распространялся на свою любимую тему, то есть на тему кулинарии, у него сегодня был какой-то рассеянный и отсутствующий вид. Казалось, его занимали совсем другие мысли. Даже когда появился Марблз со своим мягким, чисто адвокатским юмором, Вимси слушал его внешне очень учтиво, но на деле, пожалуй, не слишком внимательно.

Они уже наполовину расправились с ужином, когда Вимси, вне всякой связи с предыдущими репликами, опустил кулак на обеденный стол с грохотом, от которого даже Бантер вздрогнул и плеснул мимо бокала пресловутый О'Брайон, отчего на скатерти расплылось большое багровое пятно.

— Я понял! — воскликнул лорд Питер.

— Прошу прощения? — переспросил Марблз, испуганно понизив голос.

— Марблз, — сказал Вимси, пропустив его слова мимо ушей, — у нас ведь сейчас введен новый Закон о собственности?

— Ну да, — не без удивления ответил Марблз. Перед этим он рассказывал анекдот о молодом адвокате и еврее-ростовщике. Лорд Питер прервал его как раз на середине, и Марблза это несколько выбило из колеи.

— По-моему, я что-то где-то читал о необходимости отменить права заграничных претендентов на наследство, которые отсутствовали свыше определенного срока. Ты, наверное, помнишь, Чарльз. Это было напечатано в одной из газет пару лет назад, причем в связи с принятием нового Закона. Наверное, для сочинителей романтических книжек это был тяжелый удар. Ведь насколько я помню, Марблз, этот вариант Закона лишает силы все претензии на наследство со стороны дальних родственников?

— В известном смысле, да, — ответил адвокат. — Конечно, это не относится к майоратам — на этот счет существуют свои особые правила. Но, насколько я понял, вы имеете в виду движимое имущество, находящееся в обычной личной собственности, и недвижимость, на которую не распространяется право майоратного наследования.

— Да. Так что же произойдет, если обладатель такой собственности умрет, не оставив завещания?

— Это весьма сложный вопрос… — начал мистер Марблз.

— Ну хорошо, давайте посмотрим. Во-первых: пока в силе был старый развеселый Закон, наследство отходило к ближайшему из оставшихся родственников, даже если это была седьмая вода на киселе, правильно?

— В общем и целом это верно. Но в случае мужа или жены…

— Бог с ними, и с мужем, и с женой. Предположим, что данное лицо никогда не вступало в брак и близкой родни у него не осталось. Тогда наследником становился…

— Ближайший из оставшихся родственников, сколь угодно дальний, если он только мог доказать свое родство с умершим.

— Даже если бы оно восходило ко временам Вильгельма Завоевателя?