Без свидетелей

— Даже тогда — конечно, если сделать допущение, что от столь далекой эпохи до нас вообще могли дойти четкие документальные свидетельства, — согласился мистер Марблз. — Конечно, это в высочайшей степени маловероятно…

— Да-да, сэр, я знаю. Но чего теперь ждать в этом случае?

— Новый Закон значительно упрощает правила наследования при отсутствии завещания, — произнес мистер Марблз, складывая вместе нож и вилку, ставя оба локтя на стол и прикладывая указательный палец правой руки к большому пальцу левой.

— Держу пари, это так, — вставил Вимси. — Я знаю, что понимать под словами о том, что какой-нибудь новый закон упрощает жизнь. Это значит, что составители закона и сами его не понимают, и для того, чтобы разъяснить значение каждой из его статей, дополнительно понадобится целая куча законодательных актов. Но продолжайте.

— Согласно новому Закону, — продолжал мистер Марблз, — половина имущества отходит к мужу или жене, если таковые имеются, и объектам их пожизненного интереса, а другая половина — детям. В случае, если не осталось ни супруга (супруги), ни детей, имущество отходит отцу или матери покойного. Если оба родителя мертвы, все получают родные братья и сестры, которые живы в настоящее время, а если все они скончались раньше, то к их потомкам. В случае, если у покойного не осталось ни братьев, ни сестер, то…

— Стоп, стоп! Дальше не надо. Так значит, имущество может перейти к потомкам братьев и сестер? Вы в этом абсолютно уверены?

— Да. К примеру, если бы вы умерли, не оставив завещания, а вашего брата Джеральда и сестры Мэри к тому времени уже не было бы в живых, то ваши деньги полагается поровну поделить между вашими племянниками и племянницами.

— Понятно, но предположим, что они тоже умерли. Предположим, что я продолжал влачить свое безрадостное существование до тех пор, пока у меня не осталось бы никого, кроме внучатых племянников и племянниц. Они будут считаться наследниками?

— Ну да, наверное, будут, — подтвердил мистер Марблз, но уже не столь уверенно. — Да, я думаю, это так.

— Ну, конечно, да, — с легким нетерпением сказал Паркер. — Ведь в Законе говорится о потомстве братьев и сестер покойного.

— Нельзя допускать поспешных суждений, — набросился на него мистер Марблз. — Несомненно, в обыденной речи слово «потомство» кажется простым и понятным. Но в юриспруденции, — мистер Марблз, который до этого держал указательный палец правой руки на весу против безымянного пальца левой, теперь оперся левой ладонью на стол и укоряюще покачал указательным пальцем правой в сторону Паркера, — в юриспруденции каждое слово может иметь две или даже несколько интерпретаций, из которых необходимо выбрать одну в соответствии с видом данного документа и датой его подписания.

— Но в новом Законе… — настаивал лорд Питер.

— Конечно, я не специалист по имущественному праву, — сделал оговорку мистер Марблз, — и мне не хотелось бы высказывать какое-либо определенное и решительное мнение на этот счет, тем более что со времени принятия нового варианта Закона в суды еще не поступало ни одного дела такого рода. Тем не менее, мое предварительное, чисто личное мнение — на которое вам, однако, не следует полагаться до тех пор, пока оно не получило подтверждения со стороны другого, более влиятельного авторитета — заключается в том, что, как мне кажется, под «потомством» в данном случае следует понимать потомство «ad infinitum» [5] , то есть внучатые племянники и племянницы действительно являются законными наследниками.

— А какое еще мнение может существовать на этот счет?

— Ну, вообще-то это вопрос сам по себе непростой…

— Ну, что я вам говорил? — простонал лорд Питер. — Я знал, что этот новый Закон, который якобы все упрощает, станет причиной чудовищной неразберихи.

— Могу я узнать, — поинтересовался мистер Марблз, — почему вас это так интересует?

— Ну, конечно, сэр, — ответил Вимси, извлекая из бумажника генеалогию семейства Доусонов, которую ему дал преподобный Аллилуйя. — Причина перед вами. В разговорах мы всегда называли Мэри Виттейкер племянницей Агаты Доусон, а саму достойную старую леди — ее теткой. Но, ознакомившись с этим документом, вы сможете заключить, что она приходилась мисс Доусон не более, чем внучатой племянницей; она была внучкой Хэрриет, сестры Агаты.

— Совершенно верно, — согласился Марблз. — тем не менее, она бесспорно была самой близкой из оставшихся в живых родственников, и после того, как Агата Доусон умерла в 1925 году, ее деньги без малейших проблем, согласно старому Закону о собственности, унаследовала Мэри Виттейкер. Здесь как раз все предельно ясно.

— О да, — сказал Вимси, — в этом вы правы. Но…

— Боже мой! — прервал его Паркер. — Теперь я понял, куда ты клонишь. Когда вступил в силу новый Закон, сэр?

— В январе 1926 года, — сообщил Марблз.

— А мисс Доусон, как мы знаем, весьма неожиданно умерла в ноябре 1925-го, — продолжал Питер. — Предположим, если бы она прожила до февраля или марта 1926 года, как предсказывал доктор. Вы абсолютно уверены, сэр, что тогда Мэри Виттейкер получила бы наследство?