Без свидетелей

Мистер Марблз открыл было рот, собравшись что-то сказать, но потом снова закрыл его. Затем он снял очки, вновь водрузил их себе на нос и мрачным тоном произнес:

— Вы совершенно правы, лорд Питер. Это очень серьезный и важный вопрос, слишком серьезный, чтобы я взялся высказывать свое мнение по этому поводу. Если я вас правильно понял, вы имеете в виду, что в силу возможной двойственности в интерпретации нового Закона о собственности у заинтересованного лица мог появиться весьма весомый мотив для того, чтобы ускорить смерть Агаты Доусон?

— Да, именно это я и имею в виду. Разумеется, если внучатая племянница все равно сохраняет права на наследство, то совершенно безразлично, когда именно умерла старая леди: до принятия нового Закона или после. Но если на этот счет существует хоть какое-то сомнение, то кое-кого оно могло соблазнить на то, чтобы легонько подтолкнуть престарелую родственницу к могиле, или, иными словами, помочь Агате Доусон умереть в 1925 году. Тем более, что старушка все равно бы долго не прожила, да и других родственников у нее не было.

— Вот что я еще хотел спросить, — вмешался Паркер. — Если внучатая племянница исключается из списка наследников, к кому тогда перейдут деньги?

— Они достанутся герцогству Ланкастер, иными словами, казне.

— То есть никому конкретно, — подытожил Вимси. — Ей-богу, я никак не могу взять в толк, почему это такое страшное преступление — немного ускорить кончину бедной старушки, которая к тому же ужасно страдает, если благодаря этому вы получите деньги, которые именно вам она и хотела оставить. Почему, черт побери, их должно получить герцогство Ланкастер? Кого вообще волнует это герцогство? Это все равно, что смошенничать с подоходным налогом.

— Возможно, с этической точки зрения можно привести немало доводов в защиту вашего мнения, — заметил мистер Марблз, — но боюсь, что в глазах закона убийство остается убийством, даже если жертва тяжело больна, а результат внешне благоприятен.

— К тому же Агата Доусон совсем не хотела умирать, — добавил Паркер. — Она постоянно говорила об этом.

— Да, — задумчиво произнес Вимси, — полагаю, в этом вопросе она имела право голоса.

— Мне кажется, — сказал мистер Марблз, — прежде чем двигаться дальше, нам нужно проконсультироваться у специалиста в этой области права. Интересно, дома ли сейчас Тоукингтон? Он самый крупный авторитет, которого я знаю. Несмотря на всю мою неприязнь к телефону, этому странному современному изобретению, будет, наверное, целесообразно позвонить Тоукингтону.

Мистер Тоукингтон, как выяснилось, был дома и свободен от дел. Случай с внучатой племянницей ему изложили по телефону. У мистера Тоукингтона, застигнутого врасплох, соответствующего справочника под рукой не оказалось. Поскольку ответ нужно было дать быстро, юрист сказал, что, согласно новому Закону о собственности, внучатые племянницы, вероятно, исключаются из числа потенциальных наследников. Но вопрос это, конечно, интересный, и мистер Тоукингтон был бы рад проверить себя. Не заедет ли мистер Марблз к нему побеседовать? Мистер Марблз объяснил, что в настоящий момент он ужинает с двумя своими друзьями, которых, собственно, и волнует упомянутая проблема. Тогда, может быть, его друзья тоже приедут вместе с ним?

— У Тоукингтона есть великолепный портвейн, — осторожно сказал в сторону мистер Марблз, прикрыв трубку ладонью.

— Тогда почему бы нам и не отправиться к нему? — весело спросил Вимси.

— Он живет недалеко, в Грейз-инн, — продолжал Марблз.

— Тем лучше, — ответил лорд Питер.

Мистер Марблз отвел руку от трубки и поблагодарил мистера Тоукингтона. Да, они прямо сейчас выезжают в Грейз-инн. В комнате было слышно, как мистер Тоукингтон дружески прогудел: «Отлично, отлично», прежде чем повесить трубку.

Когда они добрались до обители мистера Тоукингтона, входная дверь дома была не заперта. Едва они успели постучать, как ее распахнул перед ними сам мистер Тоукингтон, весело и громогласно приветствуя прибывших. Это был крупный, коренастый человек с багровым лицом и грубым голосом. В суде он был знаменит своей потрясающей манерой произносить «Начинайте», прежде чем скрутить непокорных свидетелей в бараний рог, а затем одним ударом блистательно опровергнуть все их возражения. Лорда Питера Тоукингтон знал в лицо. Он выразил свое удовольствие от встречи с Паркером и с шутливыми возгласами провел гостей в комнату.

— Пока вы ехали, я подумал над вашим вопросом, — начал Тоукингтон. — Нелепо, да? Ха! Удивительная вещь: люди не могут сказать, что они имеют в виду, когда пишут закон, да? Ха! Чем это вызвано на ваш взгляд, а, лорд Питер? Ха! Начинайте!

— Подозреваю, все дело в том, что законы составляют юристы, — с усмешкой сказал Вимси.

— Чтобы не остаться потом без работы, да? Осмелюсь предположить, что вы правы. Юристам тоже надо жить, да? Ха! Превосходно. Ну а теперь, Марблз, изложите вашу проблему еще раз, более подробно, если вас не затруднит.