Без вины преступница

Он оторвал недовольный взгляд от монитора компьютера, где у него висел список фирм, занимающихся подготовкой праздников.

– Я был в архиве вчера. Пытался найти дела, которые вел Галкин до злополучного ограбления банка.

– И?

– Не нашел. Сказали, что были изъяты по запросу. Кем – не сказали.

Полковник откинулся на спинку кресла, оторвавшись от созерцания цветочных гирлянд, воздушных шаров и прайс-листов с заоблачными ценами.

– Догадываешься кем? – Полковник сердито уставился на Окунева. – Опережает тебя твой друг, снова опережает. Вот и отец ему не помогает уже. Сам, что ли, так хорош?

Окунев промолчал. На Степку он тоже сразу подумал, хотя журнал с регистрацией выемки документов ему так и не показали.

– Ладно, ступай. Да и это… Я тебе адрес с телефоном давал, был ты там? У бывшего коллеги Галкина?

– Никак нет, товарищ полковник. Замотался.

– Так навести, навести бывшего коллегу. Толковый мужик. Глядишь, и поможет…

Глава 16

Спокойной жизнью Александр Иванович Федоров наслаждался уже больше десяти лет. Если честно, устал. От покоя устал, от размеренности, от ничегонеделанья. Пару месяцев назад вдруг поймал себя на мысли, что дико хочет окунуться в рабочий режим. С вечным недосыпом, подъемом по будильнику, с разорванными в клочья выходными и испорченными семейными праздниками.

Очень он этого вдруг захотел. Даже пару раз купил газету с бесплатными объявлениями в киоске на углу. А вдруг? Вдруг его ум, опыт и профессиональная хватка кому-то понадобятся?

Увы. Никто не нуждался в консультационных услугах бывшего оперативника. Нужны были охранники, менеджеры и дворники. Ни тем, ни другим, ни третьим он быть не хотел.

– Эх, Шурик ты мой, Шурик, – вздыхала, понимая все с полувзгляда, любимая жена Тоня и целовала его в лысеющую макушку. – Не надо тосковать, не надо.

И потихоньку высевала рассаду к летнему сезону в больших деревянных ящиках, которые он неумело сколотил. Конечно, эта зимняя хандра скоро пройдет. Вот пригреет весеннее солнышко, полезет травка из-под снега, и они переедут на дачу – еще до майских праздников. А там раздолье, рыбалка, грядки. Соседи – славные люди, шумные, веселые, заводные.

Он знал, что там он отвлечется, забудется. Перестанет тосковать, что его опыт, хватка и ум пропадают зря. Но это ведь когда еще будет. Еще как минимум пару месяцев на диване прозябать. С ненужной газетой бесплатных объявлений.

– Саша! – вдруг громко позвала жена из коридора. – К тебе гость.

Голос жены звучал непривычно. Будто и радостно, но в то же время как-то тревожно.

Кого, интересно, принесло? Он точно никого не ждал. И никаких незаконченных шахматных партий с соседом у него не было. Интересно, интересно…

В прихожей возле двери топтался крепкий симпатичный парень в громоздкой черной куртке. Короткая стрижка, цепкий внимательный взгляд. Еще до того, как он достал удостоверение и представился, Федоров понял, откуда он. А когда понял, сердце резво запрыгало, а потом счастливо заныло.

Наконец-то! Наконец о нем вспомнили! Неужели его знания и опыт еще могут быть кому-то полезны?

– Заходите, капитан. – Он крепко пожал гостю руку и жестом запретил снимать обувь. И не выдержал, спросил: – Что-то случилось?

– Да, Александр Иванович, случилось. Мне очень нужна ваша помощь. Полковник Смирнов уверен, что вы можете помочь.

– О как! – крякнул от удовольствия Федоров. – Как он? Не лютует?

– Да нет, нормально все. Он уравновешенный, вы же знаете.

Окунев двинулся за хозяином в гостиную. Уселись в добротные старые кресла, укутанные в бархатные чехлы. Жена Федорова тут же ушла на кухню и загремела посудой, намереваясь угостить гостя чаем с вишневым вареньем и маковыми плюшками.

– Итак, что вас привело, Георгий Михайлович? Можно я угадаю?

– Попробуйте, – улыбнулся Окунев.

Хозяин дома ему понравился. Спокойный, степенный, опрятный. И жена у него такая же. И дом хороший. Тепло, уютно, пирогами пахнет. У них вот с мамой все больше лекарствами. Или благовониями, которые, как она считает, очищают ауру.

– Недавно слышал в новостях, что погиб мой бывший коллега Иван Галкин, так? – Федоров дождался утвердительного кивка и продолжил: – Погиб при странных обстоятельствах, хотя репортер всячески убеждал телезрителей в обратном.

– А что вы видите в его смерти странного, Александр Иванович? Его сбила машина поблизости от ресторана в новогодний вечер. Может, просто праздновал, выпил лишнего, решил проветриться и попал под колеса какого-нибудь лихача.

– Возможно, – улыбнулся осторожно Федоров. – Но есть некоторые «но», Георгий! Первое: Иван ненавидел этот праздник. С тех самых пор, как он расстался с женой, потерял семью и сына, он ненавидел все праздники, Новый год особенно. Так что праздновать он его не мог никак. Да еще в ресторане!

– Почему нет?

– Он был очень скупой, Георгий. Паталогически жадный.

И Федоров тут же вспомнил, как Галкин не из экономии, нет, а из странного скопидомства никогда не покупал с ними за компанию свежие пирожки или беляши. Предпочитал давиться засохшим хлебом. Утверждал, что это полезнее для здоровья. Может быть, но…