Без жалости

Оставив на берегу зареченских неудачников, мы отправились в посёлок, в сторону Сонькиного дома. Провожу на всякий случай, мало ли что. Правда теперь сплетни начнутся… Ну и насрать, лично мне пофиг. Вякнет кто чего поперёк, быстро будет своей головой мои ноги пинать. Я и раньше был не подарок, а сейчас с моей силой и навыками, мне вообще море по колени. Нет, я себя суперменом не считал, разумеется. Сила силу ломит. Но наши поселковые проблемы, я не считал чем-то не решаемым. Силу везде уважает. А я тут вроде как в авторитет вхожу. Ага, а вот и Сонькин дом. Дойдя до своей калитки, Сонька на мгновение остановилась и шепнула — спасибо, улыбнулась и исчезла. Эх, огонь девка…

* * *

Следующий день принёс сразу несколько событий. Всё началось с утра, когда прилетел восхищённый Федька:

— Вовка, ты говорят опять зареченских побил!

— Кто говорит? — спросил я, разливая из корчаги пенистый квас, который только что достал из погреба.

— Да все говорят! У них там вчера сходка у парней была, так они решали, когда толпу собрать, что бы берег на берег сойтись. Да о тебе разговор был, расклад не в их пользу получается. Там тебе прозвище дали, знаешь какое?

— Ну и какое? — напрягся я, прозвище — если плохое, это не айс. Это очень даже не айс!

— Змей! — восхищённо выдохнул Федька.

— Тфу! — сплюнул я, в сердцах, не ума не фантазии, — С чего это они меня так?

— Да те парни говорили, быстрый ты как змея, они вроде как ничего сделать не успели, как все попадали. А ещё один из них сказал, что у тебя глаза как у змеи были, холодные. Он думал ты его там и убьёшь. А что там, было? Вов, расскажи! Ну, расскажи, Вов! О, а правда говорят, ты там был с Сонькой-жидовкой?

Тут меня перемкнуло. Не заметил, как взметнулся и вздёрнул Федьку в воздух, ухватив за грудки. Потом, спохватился и отпустил.

— Ты Федя, меня прости, — похлопал я по плечу, сильно побледневшего товарища, — Но никогда, слышишь, никогда не говори на Соню — жидовка. Иначе, друга Фёдора у меня больше не будет. Поссоримся. Договорились?

— Договорились, — сглотнул Федька, вставший поперёк горла комок, — Ну ты бешенный, Вов. Я и не ожидал. Правильно тебя зареченские назвали Змеем. Я даже и не понял, как в воздухе повис. Вот у тебя силища!

— Да какая у меня силища, я ещё росту, — отмахнулся я, снова усаживаясь за стол, — Вот у бати — да, силища. Он подковы руками гнёт. А дед, так тот подковы рвал и коня на себе мог нести. Вот там была силища. Посмотрим, в кого силой пойду, в отца или в деда. А то может в обоих сразу. Буду ходить с конём на шее, и мять в руках подковы, хе-хе!

— Да уж, — поёжился Федька, — Ты за Соньку извини, это я по привычке ляпнул. Не знал, что у тебя с ней серьёзно. Я думал просто трёп.

— Да не было ничего такого, — фыркнул я, — Пацанва опять к ней прицепилась, катыхами забросала. Навешал им пенделей, отвёл Соньку на речку, ополоснуться, а тут эти крендели заречные подвалили. Ну и закрутилось у нас. Потом домой её отвёл, вот в принципе и всё. Но что есть, то есть, понравилась она мне. Когда отмылась.

Федька хрюкнул, потом не выдержал и заржал, с опаской глядя на меня. Я тоже рассмеялся. Да и кто не смеялся, когда видел Соньку, в очередной раз извозюканную в дерьме? Я же говорю — местная достопримечательность и любимая забава для пацанов. Но так было, а сейчас я за неё головы пооткручиваю, о чём Федьку и проинформировал.

— Понимаешь, Федь. Повзрослел я, что ли? Короче, за Соньку головы отрывать буду.

— Ладно, понятно. Влюбился ты в Соньку, так и скажи!

— Не скажу, — отрезал я, — Сам ещё не знаю. Время покажет. Да и сколько таких ещё Сонек мне за жизнь встретится — никто не знает. Но обижать её не позволю.

Потом мы с Федькой отправились по посёлку полазить. Дома всё переделали, скучно, вот и отправились побродить. И вот о ком говорили, нарисовалась не сотрёшь. Не идёт, а пишет.

— О, твоя идёт, — тычет меня локтем в бок Федька и заговорчески помигивает, придурок.

— Заткнись, Федька, — предупредил я, — Ляпнешь чего при ней, в ухо дам, не посмотрю, что друг.

Федька со всем тщанием изобразил, что он — никогда и вообще могила. Ага, так я и поверил. Болтун, первый на деревне.

— Привет, Сонь! — поздоровался я первым, а она покраснела как помидор. От ушей, прикуривать можно. Ну, хоть чистенькая сегодня, видимо без эксцессов обошлось.

— Здравствуй, Володя, — пролепетала она, а Федька превратился в соляной столб.

— Никто не обижал тебя сегодня?

— Нет, — так же тихо ответила она, теребя какой-то узелок в руках.

— Далеко собралась?

— Маменька к тёте Мане отправила, гостинца передать. Пирогов вот напекла.

— А, вот что! — обрадовался я, — Ты туда-обратно или задержишься у неё?

— Нет, маменька сказала не задерживаться, — ответила она, и кинула на меня хитрый взгляд. Ну, мы намёки понимаем.

— Так давай, мы тебя проводим, да Федь, ты же очень хочешь Соню проводить, — повернулся я к Федьке и ткнул его легонько кулаком в живот.