Безбилетный пассажир

Фильм «Совсем пропащий» (экранизация романа Марка Твена «Гекльберри Финн») директор Каннского фестиваля отобрал для конкурсного показа в Каннах и даже намекнул, что будет приз. На «Мосфильме» начали печатать фестивальную копию, но тут меня вызвал министр. И спрашивает:

– Скажи честно: твой фильм антиамериканский?

Это мне и в голову не приходило. Когда мы снимали, я старался максимально сохранить дух книги. Но сообразил, что антиамериканский фильм – это хорошо, у нас за такие по головке гладят. И не стал отрицать:

– Да, наверно.

– И как, по-твоему, прилично Советскому Союзу вылезти на Каннском фестивале с антиамериканским фильмом накануне встречи Леонида Ильича с американским президентом?

– Но он очень относительно антиамериканский, – пошел я на попятный. – Это же Марк Твен, американский классик.

– Американский классик… А ты знаешь, как его настоящее имя? Самуил!

– Ну и что?

– Вот то-то!

Я понял, что фильм в Канны не поедет, и спросил, что от меня надо.

– Если иностранные корреспонденты полезут с вопросами, говори, что фильм еще не готов, – распорядился министр.

И фильму дали вторую категорию, а когда он вышел на экраны, показывали только на первом утреннем сеансе, в девять утра (очевидно, решив, что в это время американцы еще спят).

На следующий год, когда французы на Каннский фестиваль отобрали для конкурсного показа «Зеркало» Тарковского, меня опять вызвал министр:

– Данелия, хотел поехать в Канны? Поедешь. С фильмом «Совсем пропащий».

Но на сей раз мне ехать совсем не хотелось. Я понимал, что там будут спрашивать, почему приехал я, а не Тарковский, которого они пригласили.

– Не надо, – говорю я. – Зачем мы полезем в Канны с антиамериканским фильмом?

– Да ладно тебе, – отмахнулся министр. – Какой он антиамериканский!! И вообще, Самуил – не Самуил… Если честно, я во время Московского фестиваля показал картину президенту «Коламбия Пикчерс». Он сказал, что ничего обидного для американцев в нашем фильме нет.

Ну, и послали тогда фильм в Канны. И я с ним поехал. И на пресс-конференциях и в интервью мне задавали один и тот же вопрос: «Почему приехали вы, а не Андрей Тарковский»?

Между прочим. Фильм «Совсем пропащий» американская пресса объявила одной из лучших экранизаций Марка Твена.

Но самая идиотская история произошла с картиной «Слезы капали». Фильм приняли, назначили просмотр в Доме кино. Мы, как обычно, раздали билеты родственникам и знакомым, заказали банкет… Накануне просмотра вечером, часов в десять, позвонил мне Леонов и сказал, что он приехал в Дом Кино за билетами, а ему говорят: просмотра не будет, картину закрыли.

– Кто закрыл? – спросил я.

– Тут не знают. Им позвонили и велели не показывать.

Я позвонил директору «Мосфильма» домой. Тот сказал, что слышал что-то краем уха, но полной информацией не владеет. И спросил:

– Данелия, а ты зачем в церкви венчался?

– Что? В какой церкви?

– Не знаю в какой. Венчался?

– Я женился. Но не в церкви, а в загсе расписался. – Мы с Галей недавно поженились. – При чем здесь это? Я про фильм говорю!

– Так венчался в церкви или нет?

– Не венчался!

– А почему все говорят?

– Откуда я знаю? А с фильмом-то что? Мы же уже тысячу людей пригласили!

Директор посоветовал мне позвонить министру и дал мне его домашний телефон.

Позвонил министру.

– Я не в курсе, – сказал министр, – я только вчера из отпуска. Данелия, а какого хрена ты в церкви венчался?

– При чем здесь церковь? Я про фильм, про просмотр в Доме кино. Решили закрыть – закрывайте, но в Доме кино дайте показать. Вам надо, чтобы завтра меня все вражеские «голоса» диссидентом объявили?

– Не надо. И все-таки зачем в церковь поперся?

– Да никуда я не поперся! В загсе расписались!

– А почему все говорят, что венчался?

– Вы меня спрашиваете? Я вам отвечаю: не венчался!

– Тогда позвони и скажи об этом… – он назвал фамилию заведующего сектором кино в ЦК и дал телефон.

Позвонил. И сразу сказал, что в церкви не венчался.

– А почему все говорят? – спросил завсектором.

– Не знаю я, почему все говорят! Даже если венчался, при чем здесь кино?

– Значит, все-таки венчался?

– Ну если даже венчался? Какое ваше дело?! Я не член партии! Да не венчался я! Позвоните в КГБ, они фиксируют все церковные браки! Фильм дайте показать!

Фильм мы в Доме кино показали. А потом был партийный съезд, на который приехал Шеварднадзе, тогда первый секретарь ЦК Грузии, и попросил показать ему мой новый фильм. Не разрешили.

Как теперь выяснилось, версия моего церковного брака возникла так. Я снимал «Слезы капали» в Калуге, и ко мне приехала Галя (мы тогда еще не были женаты). В выходной я показывал ей город. Зашли и в церковь – посмотреть. Когда вышли, встретили кого-то (сейчас не помню кого).

– Что, венчались? – спросил он.

– Ага, – опрометчиво пошутил я.