Безбилетный пассажир

Ну, я обиделся и замолчал. Но, поскольку остальные работы Шария получили хорошие оценки, на курсы его приняли.

Между прочим. Я преподавал и на режиссерских курсах и во ВГИКе. Среди моих учеников есть и знаменитые сейчас режиссеры. Но уже лет двадцать, как я не преподаю, – понял, что педагог из меня так себе. Я все время пытался навязывать ученикам свой стиль, свое мироощущение. А отнюдь не все талантливые ученики укладывались в это прокрустово ложе. Педагог должен быть такой, как Михаил Ильич Ромм, – очень широкого восприятия. Ромм всегда тонко чувствовал чужую стилистику и помогал ее выявить. Ему нравилось и он понимал то, что делал Андрей Тарковский, и то, что делал Василий Шукшин – две диаметрально противоположные личности.

«Джентльмены удачи»

После «Тридцати трех» мы с Геной Шпаликовым задумали экранизировать «Мертвые души». У Гены была интересная идея – кроме помещиков, ввести и истории крестьян, «мертвых душ», купленных Чичиковым.

Написали заявку, и я в обход положенных инстанций понес ее сразу Баскакову.

– Опять с «фигой»? – спросил Баскаков. – У вас помещики будут похожи на секретарей обкомов?

– Нет. Не будут.

– Ладно, поговорю с министром. Но здесь торопиться не надо.

– А когда?

– Ну, через месяц, через два…

Режиссер, когда не снимает, зарплату не получает. И если у читателя создалось впечатление, что между фильмами я только, задрав ноги, лежал на диване, думал и курил, – это не так. Помимо того, что я преподавал на режиссерских курсах, между фильмами я еще и снимал «Фитили» и был худруком на картинах дебютантов. А иногда дорабатывал чужие сценарии (существовала такая практика – принятые к постановке сценарии потом – негласно – давали на доработку).

И вот как-то редактор объединения «Слово» Нина Скуйбина попросила меня доработать сценарий начинающей сценаристки Виктории Токаревой по ее же рассказу «День без вранья». Дала мне почитать рассказ и сценарий. Рассказ талантливый, я согласился, и Нина привела ко мне молодую и хорошенькую писательницу Викторию Токареву.

Я человек пунктуальный, как немец, хоть и грузин. И Токареву предупредил: у меня в группе никто никогда не опаздывает. И она приходила ровно к девяти и ни разу не опоздала.

Работали мы примерно месяц, сценарий стал крепче, и объединение его приняло и решило запустить в производство. Руководили объединением «Слово» Алов и Наумов. Я пошел к ним и попросил дать постановку фильма «День без вранья» моему другу Александру Серому, который тогда сидел без работы. Они сказали – нет, они дадут постановку своему другу Кореневу, который тогда тоже сидел без работы. Поскольку объединением руководили они, их слово перевесило. Коренев картину снял, и ее положили на полку: «Что значит «День без вранья»? А в остальное время что, Советская власть врет?»

С Шуриком Серым мы учились на режиссерских курсах, но он не доучился, – вместо дипломной работы получил срок. Приревновал свою невесту Марину к одному человеку, избил его, и тот попал в больницу с серьезными травмами. И Шурику за нанесение тяжких телесных повреждений дали шесть лет.

Освободился он досрочно, через четыре года. Марина ждала его, и они поженились. И теперь ему надо было помочь: пробить постановку фильма. Нам с Таланкиным и другим нашим сокурсникам, Туманову, Щукину, Захариусу, удалось уговорить начальство, и Серый снял на Одесской киностудии фильм «Иностранка».

Картину приняли плохо. И когда мы опять пришли, нам сказали: «У нас и так в кино много серого».

Я понимал, что если у Шурика будет твердый, «верняковый» сценарий, то появится шанс, легче будет разговаривать с начальством. Когда Алов с Наумовым меня бортанули, я предложил Токаревой написать сценарий для Шурика. Она согласилась, я познакомил ее с Серым. Токарева предложила экранизировать свой рассказ «Зануда». Но я возразил: по нему трудно сделать сценарий, который понравился бы наверху. И предложил им сюжет, который когда-то оговаривал с Валентином Ежовым: человек заставляет работать жуликов, убеждая их, что они не работают, а воруют. Серый и Токарева сказали, что подумают.

 ^{“Тридцать три”. Леонов и Фрунзик Мкртчян.}

^{“Совсем пропащий”. В. Кикабидзе и Е. Леонов.} 

А через день они пришли и сказали, что решили писать на мой сюжет, но никак не получается начало:

– Давай начало напишем вместе.

Токарева села за машинку, и мы начали: