Бездушная игрушка (СИ)

А Константин Валерьевич, тем временем, опрокидывал в себя уже вторую порцию коньяка. Он действительно ждал «старинного друга», но на лице не отразилась радость при виде него. Это выражение можно было назвать обреченностью. Пока гость прохаживался по кабинету, разглядывая книги и маленькие статуэтки животных, Константин, стараясь справиться с бешено колотящимся сердцем, пытался трясущимися руками достать приготовленные бумаги.

- Ты ждал меня, я вижу? – произнес глубокий приятный голос.

- Да, разве о тебе забудешь?! – усмехнулся Константин. – Может присядешь? Или так и будешь расхаживать по кабинету?

Голубые глаза с интересом осмотрели хозяина дома. Тонкие губы растянула улыбка. Гость медленно приблизился к столу и опустился в глубокое кожаное кресло:

- Ты раньше не был таким нервным, Костя. Неужели дело во мне?

Вместо ответа Константин Валерьевич положил перед ним стопку документов. Гость, продолжая улыбаться, взял бумажки и просмотрел пару страниц. После чего скривился и пренебрежительно кинул их на стол:

- Что это?

- Я переписал на тебя свое предприятие.

- Ты бы его еще моим именем назвал! Зачем мне оно?!

- Хочу отдать долг.

Мужчина откинул голову и громко рассмеялся мелодичным смехом. Константин не разделил его веселья, лишь недоуменно нахмурился. Гость отсмеялся, повертел набалдашник трости в руках и устало произнес:

- Ты забыл условия нашего соглашения? Мне не нужны материальные блага.

- Я помню, - перебил Константин. – Но я не поэт и не музыкант.

- А мне плевать! – больше не улыбался гость. В его глазах сквозило презрение. - Условия договора однозначны.

- Но мне нечего больше тебе предложить! – вскричал Константин.

Гость был быстрее молнии. Только он спокойно сидел в кресле напротив стола, и вот уже склонился над должником, сжав его горло пальцами, затянутыми в перчатки. Лицо исказила злоба.

- Не смей повышать на меня голос, - прошипел он. – У тебя было тридцать лет на раздумья. Ты прекрасно знаешь – мне ничего не стоит забрать все одним щелчком.

Константин постарался отцепить пальцы кредитора и вдохнуть воздуха, но тот все сильнее продолжал их сжимать и наклонялся ниже.

- У тебя семья, как я понял. Милый мальчик меня встретил на пороге. Ты ведь не хочешь, чтобы с ним что-то случилось?

Карие глаза напротив испуганно округлились. Константин Валерьевич попытался выдавить «нет», но вместо этого вырвались одни хрипы. Кредитор сжалился над ним и опустил; уселся на стол, взял в руки договор и задумчиво пожевал губу. После минутного раздумья он снова заговорил спокойным голосом:

- Хорошо. Я приму твое предложение. Мы станем партнерами на какое-то время, пока я не решу, что забрать у тебя в счет долга, - гость соскользнул со стола и медленно прошел к двери, по пути захватив свою трость. - Так же надеюсь подружиться с твоей семьей, - бросил он, прежде чем скрыться в коридоре.

Константин хватал ртом воздух и потирал шею. Он чувствовал обреченность и не видел выхода из положения. Расстаться с бизнесом не так страшно, как с собственной семьей. Если бы тридцать лет назад они не заключили эту проклятую сделку, у него, возможно, ее и не было. А гость, тем временем, спустился вниз и обнаружил парня с бесцветными глазами за чтением книги. Что-то смутно знакомое было в чертах его сосредоточенного лица. Он остановился в дверном проеме, опершись на трость, и тихо произнес:

- Прекрасное произведение. Интересуетесь дьяволом, молодой человек?

Давид вздрогнул, услышав знакомый голос, и поднял голову. Незнакомец снова изучал его взглядом и улыбался краем губ.

- Знаменитое произведение знаменитого автора, - пожал плечами Давид. – Я просто хотел знать, о чем оно.

- Знание – самая могущественная вещь на земле.

- Это точно.

Давид улыбнулся и собрался вставать с дивана, но гость его остановил:

- Не нужно меня провожать, я найду выход, - но сделав шаг, мужчина оглянулся, прищурив глаза. – У меня странное чувство дежавю. Мы с вами нигде не встречались?

- У меня тоже, - кивнул Давид. – Но, насколько я помню – нет.

- Ну что ж, всего доброго.