Как-то раз, когда мне было 9 или 10 лет, мы отмечали большую встречу всех членов нашей семьи. За огромным столом в большом, шумном ресторане собралась пара десятков наших родственников. Это был субботний вечер, поэтому заведение забилось под завязку, и официанты носились между столиками, как мячики для пинг-понга.
Через несколько минут после того, как мы все собрались, подошла официантка, чтобы принять наш заказ. Как вы понимаете, это оказался весьма длительный процесс. Обойдя примерно половину гостей, официантка добралась до меня и спросила, чего бы я хотел заказать из еды и напитков. Именно тогда я догадался, что она не записывала ничего из того, что заказали мои родственники. Мне это показалось чрезвычайно любопытным. Нас было около 25 человек, плюс я видел, как она обслуживает других клиентов, поэтому точно знал, что наш стол был не единственным в ее зоне ответственности. Как она рассчитывала запомнить все, что мы заказали? Я продиктовал ей свой заказ, а затем внимательно наблюдал за тем, как она обходит остальных гостей за нашим столом.
Я очень сомневался, что мой заказ будет хотя бы отдаленно напоминать то, что я попросил на самом деле. Уже в столь нежном возрасте я успел превратиться в изрядного скептика. Не потому что я рос каким-то мрачным пессимистом или не верил в людей, а скорее из-за того, что мне нужно было увидеть нечто действительно необычное, чтобы я поверил в то, что это возможно. Тогда я предположил, что официантка, в лучшем случае, правильно запомнит большинство заказов, но в итоге разнесет их совершенно не тем, кому они изначально предназначались, и нам придется передавать их друг-другу через весь стол.
Однако, сначала принесли напитки, и каждый получил именно то, что хотел, даже кузина, которая хотела колу без льда, и еще одна, которая просила, чтобы в ее напиток добавили ломтик лимона, ломтик лайма и две вишенки. Ок, подумал я, это сильно. Однако, это было только начало. Через несколько минут принесли салаты, и снова все оказалось идеально. Одни гости хотели, чтобы заправку для салата принесли отдельно, а другие заказали уже заправленные соусом салаты – каждый получил ровно то, что хотел, и именно с той заправкой, которую заказывал. Мой скептицизм изрядно пошатнулся. А затем настала очередь основных блюд. И вновь – без единой ошибки (хотя у некоторых гостей были какие-то совершенно сумасшедшие запросы). Все оказалось приготовлено в строгом соответствии с нашими пожеланиями, с безошибочно подобранными гарнирами.
Я приступил к своему блюду, но эта официантка никак не шла у меня из головы. Я тогда только научился читать, а моя черепно-мозговая травма мне очень мешала. И вот мне повезло увидеть человека, который на деле показал, что нашему мозгу по силам гораздо более серьезные вещи, чем я мог себе представить.
Эта официантка стала моим Роджером Баннистером. Баннистер в 1950-х годах был звездой соревнований по бегу. В те годы, когда карьера Баннистера только начиналась, бытовало мнение, что для спортсмена физически невозможно пробежать милю менее чем за 4 минуты. Считалось, что организм не выдержит раньше, чем будет достигнут такой результат. Однако, 6 мая 1954 года Баннистер пробежал милю за 3 минуты 59,4 секунды, доказав, что 4-минутный предел возможно преодолеть. Что меня больше всего заинтересовало, менее чем через два месяца кто-то побил рекорд Баннистера, а затем и этот результат оказался побит, а после – поставлен еще один рекорд. С тех пор его постоянно улучшают.
Баннистер доказал, что этот предел – на самом деле вовсе никакой не предел. То же самое доказала мне та официантка. Благодаря ей, я осознал, что мой мозг обладает гораздо более серьезными способностями, чем я привык думать. Как вы знаете, у меня тогда продолжались проблемы с учебой, но с этого момента у меня появился пример, доказывающий, что нет ничего невозможного.
Официантка в данном случае выступила в качестве примера подлинной безграничности. Она продемонстрировал мне нечто столь важное, что я сам не понял бы и за миллион лет. Я так с ней и не познакомился, но продолжаю ее неустанно благодарить, поскольку именно она раз и навсегда изменила мое восприятие собственных ограничений. Она полностью перевернула мое мышление. Для меня стало невозможным смириться со скромными способностями своего мозга, в то время как другим, оказывается, по силам гораздо больше. Нужно было просто найти подходящий для меня способ.