Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем

Это смещение от позиции «факты неверны» к «факты бесполезны» стало знаковой переменой мнений перед лицом растущего количества трудов по этому вопросу. В 2018 году один из ведущих в мире специалистов в этой области – Дэвид Райх из Гарварда – опубликовал статью, приуроченную к его новой книге по генетике. Среди прочего он наметил путь, по которому позже распространится утверждение о том, что раса (как и пол) – всего лишь социальный конструкт без генетических оснований. Райх объяснил, как эта точка зрения стала ортоксальной и почему у нее нет шансов устоять против доказательств, захлестывающих ее сегодня. Райх знал подводные камни этой идеи и признавал в своей статье, что он «глубоко разделяет беспокойство о том, что открытия в области генетики могут быть использованы в оправдании расизма». Но он также добавил: «Как специалист в области генетики, я также знаю, что больше уже попросту невозможно игнорировать средние генетические различия между расами»[194]

. Однако никакие предостережения не сработали, и дебаты об IQ вспыхнули снова. Типичными атаками на него были высказывания вроде «Неужели Райх не понимал, как расисты и сексисты могут исказить его мысли? Или, может, он сам в каком-то смысле разделяет их предрассудки?»[195]

Что-то похожее произойдет и сегодня с тем, кто будет замечен в общении с Мюрреем. Ученый в области нейронауки Сэм Харрис, по его собственному признанию, избегал любого, даже незначительного, контакта с Мюрреем и его наиболее известной книгой из-за грязи, которая их окружает. После прочтения ее он сказал, что понял: Мюррей является «интеллектуалом, с которым обращались наиболее несправедливо, пожалуй, за всю мою жизнь»[196]

. Харрису достаточно было лишь пригласить его на свой подкаст и поучаствовать в уважительной и глубокой беседе (под названием «Запретное знание») с ним о его работе, чтобы различные медиа попытались точно так же очернить и Харриса. «Vox» объявил, что такое исследование является не «запретным знанием», а попросту «самым древним оправданием Америки для фанатизма и расового неравенства». Игнорируется – среди прочих тревожных вещей – возможность того, что это может быть и тем и другим.

На данный момент именно здесь исследования и дебаты относительно IQ зашли в тупик. Поскольку это знание может быть использовано людьми с недобрыми намерениями, исследования не могут продолжаться или должны отрицаться. Как сказал Мюррей в рамках своей беседы с Харрисом, для всей той ярости, которая окружает этот вопрос, есть одна возможная очевидная причина. Она заключается в том, что в верхушке правительства и практически в каждом из институтов нашего общества сегодня приверженность определенной идее «разнообразия» и «равенства» является всеохватывающей и всепоглощающей. Во всех трудовых законодательствах, во всех сводах правил приема на работу и во всех социальных правилах прописано, что все люди «выше шеи одинаковы». Действительно, эта идея распространена настолько широко, что любая вещь, которая может быть объявлена подрывающей или противоречащей ей, должна быть подавлена с такой силой, с какой церковь во времена пика своего могущества могла обрушить свой удар на любого, кто шел наперекор ее учению. Учение в наши дни заключается в том, что все люди равны, и в том, что раса и пол – не более чем социальные конструкты; что при правильном поощрении любой может быть тем, кем захочет; что жизнь состоит целиком из окружения, возможностей и привилегий. Поэтому, когда всплывает пусть даже крошечный фрагмент спора, как это было в случае с вопросом о приеме в Гарвард азиато-американцев, это порождает невообразимую боль, смятение, отрицание и гнев. В целом отрицание носит системный характер, но иногда оно сосредоточивается на конкретном объекте или человеке, и тогда все, что только может быть использовано против человека, который упомянул (или грозился упомянуть) эту ересь, будет использовано. Правда состоит в том, что существуют люди (и их число вполне может вырасти), которые приветствуют подобные исследования в этой области с глубоким злорадным ликованием[197]

. Нетрудно отличить тех, кто всматривается в эту темную область с беспокойством, от тех, кто заглядывает в нее с позитивным восторгом.

Интерлюдия. О прощении

Наступление эпохи социальных медиа привело к возникновению вещей, которые мы едва начали понимать, и познакомило нас с проблемами, с которыми мы только начали бороться. Одной из них является исчезновение границы между приватным и публичным языком. Но более значимым событием, чем это (хотя отчасти из него оно и происходило), является наиболее глубокая проблема из всех: она состоит в том, что мы не создали никаких механизмов, которые помогли бы нам выбраться из ситуации, в которую нас загнала технология. Похоже, она создает катастрофы, а не устраняет их; ранит, а не лечит. Рассмотрим феномен, известный сегодня как «публичное порицание».