Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие

Аналогично может быть построена формула библиотечной интеллектуальности, характерная для фигуры интеллектуала-книжника. В этих формулах совпадают качества а) и б), то есть библиотечные интеллигенты и интеллектуалы – в равной мере образованные профессионалы и творческие новаторы, но прямо противоположны их этосы. Библиотечному интеллектуалу чужда гуманистическая ответственность перед обществом за свою профессиональную и непрофессиональную деятельность; он не считает зазорным применение коммуникационного насилия по отношению к читателям; ему не понятен мистический пафос благоговения перед Книгой, для него печатная продукция – неодушевленный объект труда или управления. Чаще всего интеллектуалы концентрируются в подсистеме управления библиотечного института.

Подсистема управления возникла одновременно с появлением библиотечной практики. Она изначально выполняла две противоположно направленных функции: во-первых, функция книжности –

содействие развитию библиотечного дела и книжности вообще; во-вторых, функция антикнижности – ограничение распространения книг, противоречащих интересам духовной или светской власти. Функция книжности свойственна интеллигентам-книжникам, обладающим властными полномочиями, а функцию антикнижности принимают на себя интеллектуалы, чуждые культу Книги. Древним механизмом антикнижности является цензура

, исторически берущая начало со времен античности. Цензурная практика докатилась до Древней Руси вместе с духовной литературой. Как известно, первый список «сокровенных» книг появился в «Изборнике Святослава» (1073), всего же с XI по XVIII вв. русская церковь распространила не менее 100 списков истинных (канонических) и ложных (отреченных или апокрифических) книг. С екатерининских времен существовало государственное цензурное ведомство, имеющее большие заслуги в «антикнижной» деятельности. Инициаторами и исполнителями цензурирования выступали два типа интеллектуалов-книж-ников: интеллектуалы-нигилисты и интеллектуалы-циники. Первые оправдывали свои действия альтруистической идеей полезности цензуры для защиты общества от крамольных или вредных идей; вторые же становились палачами книги из эгоистического расчета. Воспроизведем словесно формулу интеллектуальности:

Библиотечная интеллектуальность – интегральное качество личности, включающее в себя на уровне соответствующего поколения русской интеллигенции а) образованность и книжную культурность, б) креативность, в) эгоистическое этическое самоопределение, допускающее насилие по принципу «Цель оправдывает средства» и исключающее поклонение Книге как абсолютной ценности.

Ясно, что в среде библиотечных интеллигентов нетрудно обнаружить, помимо гуманистов, также снобов, скептиков и конформистов, а среди библиотечных интеллектуалов немало деспотов и нигилистов, квазигуманистов и циников. Интеллигенты и интеллектуалы образуют высший, наиболее образованный и креативный слой библиотечной профессии, который мы назвали интеллектным слоем. Кроме того, можно выделить полуинтеллектный слой, состоящий из исполнителей, занятых рутинным репродуктивным трудом. Оба слоя распространяются не только на библиотечную практику, но и на библиотечное образование, библиотечно-библиографическую науку, библиотечную коммуникацию, управление библиотечной системой, короче говоря, на библиотечный и библиографический социальные институты.

Наши библиотечно-профессиологические исследования привели нас к следующим выводам.

Во-первых, библиотечная профессия не однородна, а довольно разнообразна и включает в свой состав практически все типы интеллигентов и интеллектуалов. Во-вторых, в библиотечном сообществе преобладают интеллигенты-гуманисты, основой для формирования которых послужила, надо полагать, приобщенность к книжной культуре. В-третьих, библиотечная элита и библиотечная интеллигенция не совпадают по объему: можно возглавлять библиотеку, но не быть библиотечным интеллигентом. В-четвертых, библиотечная интеллигенция отчетливо дифференцируется на поколения, периодизацию которых логично связать с эпохами русской книжности, поскольку отличительным качеством библиотечного интеллигента, как мы неоднократно подчеркивали, является благоговение перед Книгой. В-пятых, культурно-исторические эпохи русской книжности коэволюционно связаны с историческими этапами зарождения и развития русской интеллигенции, о чем свидетельствует содержание следующей главы.

Глава 3

Культурно-исторические эпохи русской книжности