Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие

Разумеется, не всякий интеллигент относится к числу библиотечных интеллигентов, то есть интеллигентов-книжников. Более того, не всякого библиотечного профессионала можно назвать библиотечным интеллигентом, ибо очарованность письменным словом, благоговейное почитание овеществленной мысли давно ушедших авторов знакомо далеко не всякому. Выражением библиотечной интеллигентности является книга Валерия Леонова «Пространство библиотеки: Библиотечная симфония»[137]. Автор ощущает библиотечное пространство не как вместилище консервированных изданий, а как «отражение космоса в текстах», о котором он пытается говорить словами, но не в повествовательном, а в «музыкальном жанре». Симфонический жанр был подсказан интеллигенту-книжнику Леонову не рационально взвешенным размышлением, а страстной любовью, эмоциональным переживанием вызовов и угроз, надвигающихся сегодня на библиосферу и библиотечную профессию. Он пишет: «Интуитивно я понимаю, что существует некое таинство рождения библиотекаря внутри человеческой личности. Мне это всегда представлялось нормальным и естественным: специалист, прежде всего, обязан чувствовать себя личностью, а затем уже профессионалом» (с.9). В этой музыкальной фразе слышится мелодия формирования библиотечной интеллигентности. Эту мелодию в духе allegro moderato Леонов повторяет в другом месте своей симфонии: «Для немногих библиотека – цель и смысл жизни; попытка через изучение прошлого лучше понять то, что происходит сегодня, увидеть завтра; возможность соприкоснуться с красотой и гармонией книги. Для большинства – обычная работа: сохранение, разыскание, поиски, нахождение нужного читателю материала» (с. 19). Вывод очевиден: библиотечный интеллигент, будучи человеком, органично связанным с книжной культурой, не может не быть книголюбом-библиофилом. Некоторые ученые различают понятия «книголюб» и «библиофил»

[138], мы же отождествим эти понятия, считая, что в обоих случаях речь идет об интеллигенте-книжнике, представителе библиотечной интеллигенции.

Нуждается в определенном ответе вопрос: можно ли интеллигентного библиографа-практика или ученого-библиографоведа включить в состав библиотечной интеллигенции? Ведь библиография и библиотечное дело – это разные институты в составе библиосферы, а библиографическая и библиотечная деятельность требуют разной профессиональной подготовки. Несмотря на это, в реальной действительности изначально имело место сращивание библиотечного и библиографического институтов. Это сращивание состоит в том, что значительная часть библиографов-практиков является сотрудниками библиотек, библиотечное и библиографическое образование давно интегрировались, библиографоведение и библиотековедение, бесспорно, самостоятельные науки, но их неразрывно соединяют, как остроумно заметил О.П. Коршунов, «библиотечное библиографоведение» и «библиографическое библиотековедение». Самое же главное свидетельство взаимопроникновения обоих институтов – общность профессионального мировоззрения, ценностных ориентаций, этического самоопределения их членов. Эта общность и позволяет говорить о единой, библиотечно-библиографической интеллигенции, а не о двух обособленных интеллигентских группах. Для краткости будем использовать термин «библиотечная интеллигенция», имея в виду сотрудников библиотечно-библиографического социального института в целом. Однако отметим, что к библиотечным интеллигентам нельзя отнести

библиоманов, красочно описанных М.Н. Куфаевым. По словам Куфаева, библиоману свойственно влечение менее всего к содержанию и более всего к форме и внешности книги, книжный фетишизм, тщеславие, жадность в накоплении привлекательных книг[139]. В.В. Кунин добавил: «Собирание книг, даже самых лучших, не превращает мошенника в честного человека! Что же касается характеров, психологических типов и тому подобного, то в книжном мире они столь же неисчерпаемы, как и в любой другой области людской деятельности»[140]

.

В результате получается следующая формула: библиотечная интеллигентность – интегральное качество личности, включающее в себя на уровне соответствующего поколения русской интеллигенции а) образованность и книжную культурность, б) креативность, в) альтруистическое этическое самоопределение в виде осознанного общественного долга, коммуникационной толерантности, благоговения перед Книгой. Эта формула соответствует фигуре библиотечного интеллигента-гуманиста.