Big in Japan

Существует такое понятие, как "застраховать свою жизнь", только после этого, твоя жизнь будет принадлежат клану. Они могут делать с тобой всё что захотят, но если на тебя или твою семью нападут враги. Клан объединиться, и убьёт их.

В этом вся особенность "Якудза", свои убьют чужих за тебя, но есть и обратная сторона, где свои убьют тебя.

В этом есть что-то жизненное, иногда мы получаем пулю от человека, которого закрывали спиной, а он направлял на тебя дуло.

"Якудза" наказывает тебя, за твои ошибки. Поэтому, одиножды допуская промах, ты жертвуешь не своей репутацией, а многовековой историей своего клана. Именно по этой причине "Якудза" ценит только "честных войнов".

Первую ирэдзуми, я получил в восемнадцать лет. Это был клён и пионы. Цуруги распорядился, чтобы мне нашли лучшего мастера в Японии. На своё день рождение мне нанесли этот рисунок на рукава.

Главная черта ирэдзуми – роспись по всему телу. Это символ ухода от мира законопослушных людей. С момента нанесения рисунка, прежняя жизнь остаётся за спиной. Ты получаешь вторую судьбу – противоположную.

Все эти рисунки имеют своё сакральное значение. Первым делом

на грудь наносится иероглифы с именем главаря и покровителя, это знак верности и преданности членов банды.

В двадцать пять лет мне на спине набили 'Кинтаро".

Это образ мифического силача, героя древних легенд, сражающегося со злом в образе дракона или карпа. Подобная картина говорит о недюжинной физической силе своего обладателя. Это отличительный знак мастера рукопашного боя.

После нашего разговора, Казуро надел галстук и чёрный пиджак.

– Уже пора, – он подошёл к двери.

– А завтрак?

– В школе купишь, – Казуро достал несколько купюры из внутреннего кармана. – Держи, – он протянул мне 200 долларов.

– Так много? – Я удивлённо смотрела на деньги.

– Поехали.

Я положила купюры в карман и пошла за Казуро.

Рэн – сан в одиночестве наслаждался завтраком, Цуруги уже уехал. Акира оставил записку на входной двери.

"Я уехал домой. Катаяма – кун. 4:57".

– Почему? – Я подняла голову на Казуро.

– У него тоже своя жизнь, – водитель улыбнулся, его взгляд упал вправо от меня.

Возможно, Казуро смотрел на пол или на край моего плеча. В его глазах никогда не было ничего лишнего, всё скромно и по этикету. Иногда, когда Казуро злился, его ноздри раздувались, а глаза оставались неизменно добрыми. В действиях, я не замечала, дерзости и излишней грубости. Казуро – бандит, но другой. Широкие и густые брови домиком, как у пиноккио, смотрелись на его квадратном лице забавно, в сочетании с коротким – привздернутом носом, это придавало Казуро юности, несмотря на возраст в паспорте.

Глава 13

Сегодня водитель не довёз меня до ворот школы, из-за длинной пробки на центральной улице. Я добралась до учебного заведения пешком, заодно осмотрела окрестности.

– Ты забыла его у меня, – послышался голос Агаты.

Обернувшись, я увидела его. Он шёл со стороны школьной стоянки. У него в руках был мой рюкзак. На Агате были серые брюки в крупную клетку, чёрные туфли, бежевая рубашка, под цвет плаща, который идеально вписывался в его сегодняшний образ. Две пуговицы сверху на рубашке были расстёгнуты, там висели квадратные чёрные очки. Они добавляли в имидж Агаты некую изюминку.

– Спасибо, но сегодня я сдаю экзамен.

– Удачи.

– Себе лучше пожелай, – я открыла рюкзак, чтобы достать паспорт.

Несколько секунд поисков не привели к нужному результату. Я открыла все отделы и высыпала вещи, которые были в рюкзаке, но моего паспорта там не оказалось.

– Что-то случилось? – Агата сел на корточки.

– Паспорт… Без него меня не допустят к экзаменам.

– Он у Цуруги в сейфе.

– Где?

– На работе.

– Как туда добраться?

– На машине, через полтора часа, пробки повсюду.

– Экзамен начнётся, через 50 минут.

– Без паники, пошли за мной, – Агата протянул мне правую руку, на которой был серебряный браслет от "Louis Vuitton".

Я не хотела идти с ним, но безвыходная ситуация вынудила меня, пойти на этот необдуманный шаг.

С центральной улицы мы свернули в узкий проулок. С обеих сторон были старые здания, с потрёпанными вывесками. Ржавый шифер с мохом придавал этим строениям мрачный, но эстетичный вид. Эти заведения были закрыты, по всей видимости, они открывались ночью или с заходом солнца.

Возле небольшого домика с разбитым окном, стояла детская коляска, которую переделали в передвижную клумбу для цветов. Земля, где росли розы, была сырой, значит, в этом районе ещё есть жизнь. Или кто-то просто приходит сюда, чтобы ухаживать за этим домиком и цветами.

Атмосфера этого места была пропитана ностальгией двадцатых веков. Когда всё было натуральным без искусственных понтов.