Биологическая опасность

Мы прошли к окошку, где я вытащил своё свидетельство, паспорт, на этот раз российский (не как в прошлый раз), военный билет и спокойно передал его в окошко, в котором сидел военный в “офисной[46]” форме. Тот проверил данные на своём ноутбуке, чем-то напоминавшем защищённые ноутбуки фирмы “Panasonic”.

– Всё в порядке, Павел Андреевич. – офицер протянул мне мои документы вместе с заламинированной карточкой и картонной коробкой средних размеров, на которую была наклеена бумажка с моими ФИО и кое-какими данными и четыре маленьких коробочки. – Ваше оружие.

– Спасибо.

Я отошёл чуть в сторону от окошка и вместе с Лёхой стал наблюдать за процессом получения уже моим экипажем оружия. Я же глянул на карточку, которую мне выдали, и я увидел, что это – разрешение на ношение оружия. В моём военном билете также была сделана запись о выдаче оружия. В течении получаса все бортпроводники в количестве трёх человек получили оружие вместе со своими документами и заламинированными карточками, а вот с Леной возникли проблемы.

– Вы не бортпроводник, вставайте в общую очередь. – гаркнул офицер Лене.

Я не знал, что сказать. По идее, он прав – Лена не бортпроводник, значит, ей дорога в общую очередь. Но ситуацию спас Лёха.

– Товарищ капитан, этот человек причислен к обслуживающему персоналу авиасамолёта. Под мою ответственность.

– Да чёрт с вами. Давайте документы. – заявил офицер в окне.

Лена дрожащими руками протянула паспорт, и через минут десять она получила обратно свой паспорт вместе с какой-то карточкой и коробкой.

– Это всё? – спокойно спросил офицер

– В данный момент все. У нас один в больнице. Лишился запястья правой руки. – ответил я.

– Это плохо. Инвалидам могут не выдать оружие, разве что “Наганы” времён Царя Гороха! – сказал мне офицер и отошёл от окошка, погасив свет.

Мы все вместе вернулись в самолёт, где мы оставили свои коробки и пошли искать… прачечную. Да, её самую. У людей уже второй комплект одежды на подходе, считай, уже третьи сутки её не снимали, и я отправился в аэропорт, узнавать насчёт прачечной.

– Ну это, что тебе сказать, есть прачечная. Только порошка нет, есть хозяйственное мыло, его навалом, а стирать на доске, как тогда.

– Ну хоть так. Где это?

– Для экипажей – нигде. Запрашивать вам у авиамехаников нужно. Тазик дадут, когда будет время. А доска и мыло – сразу дадут.

Я пошёл к техникам выбивать необходимый инвентарь. Благо, они заседали в здании терминала, и я смог пройти через служебное помещение.

– Конечно дадим. Для экипажей сейчас плату за обслуживание не взимают, если вообще начнут когда-нибудь. Так что, держи.

Видимо начальник бригады, молча выдал мне два увесистых брикета классического хозяйственного мыла , чугунный таз на 20 литров и стиралку образца XIX века.

– А что с пассажирами? – не удержался и поинтересовался я.

– А что? В порядке живой очереди на публичную прачечную. Она возле старой полосы.

Вместе с этим странным комплектом я вернулся в самолёт, где девушки уже вскрыли свои именные коробки. У всех оказались новенькие пистолеты Ярыгина[47] с пустым магазином. Также в комплекте был запасной магазин и две кобуры – для ношения на поясе и наплечная, инструкция по эксплуатации, наставление, сертификаты, инструменты для обслуживания и смазка. Вскрыв свой комплект, я увидел всё то же самое, что и у них. Маленькие коробочки оказались из-под патронов. Две коробочки были под стандартный патрон Парабеллум 9х19 мм, а третья коробочка была под специальный бронебойный патрон 7Н21 с гильзой от Парабеллума, если верить ещё работающей Википедии. Как ни странно, в последней коробочке был ещё один магазин. Видимо, кто-то дал приказ снарядить нас ещё одним магазином сверх положенного. У остальных оказались точно такие же комплекты.

Мы все потратили около часа на то, чтобы научиться обслуживать наши пистолеты, тем более, что они были в транспортировочном масле, и нужно было потратить время на их подготовку для стрельбы.

– Так, ребят, думаю, что стоит снарядить два магазина обычными патронами и один специальными. – подвёл я своё мнение. – Третий магазин уберите так, чтобы случайно из него не выстрелить. И да, то, что тогда мне дали в пользование в Остафьево, останется на самолёте как оружие “последнего шанса”. Я запрещаю вам рассказывать об этом кому-либо, кроме тех, кто находится в этом самолёте.

– А как Алексей? – спросила Наташа.

– Он знает. И точно не расскажет про наш маленький секрет.

– Хорошо. – сказала Валя и спросила. – И как нам стрелять из пистолетов? Никита хоть и стрелял, но меня не учил… Хотя стойте. Отец, когда мне было лет пять, кажется, притащил меня на стрельбища в свою часть, и дал мне пострелять из табельного пистолета.

– Значит, ты сможешь выстрелить?

– Не уверена.

Тут я посмотрел в иллюминатор и вспомнил, что надо постирать одежду.

– Девочки, собираемся и идём.

– Куда?

– Одежду стирать. Ладно, откроем задний выход слева, там и будем всё делать.

Девушки, несмотря на моё явное ощущение, что они начнут капризничать, взяли свои комплекты формы и попытались вырвать мою, но я сказал, что сделаю сам.