Биологическая опасность

– Что она сказала? – шёпотом спросил Жером

– Организационные вопросы, не вникайте. Хотя… Вам завтра все люди нужны?

– Нет, а зачем вам?

– Хотим в администрацию зайти, уточнить кое-какие вопросы. Ну и про вашу свадьбу за компанию.

– Иностранным гражданам запрещено покидать территорию аэропорта.

– Извините.

– Зачем вас туда вызывают?

– Есть вопросы к нам. Конкретно ко мне и к командиру спецназовцев.

Жером сильно напрягся, но промолчал.

– Не волнуйтесь. С нас потребуют только информацию о ситуации в Москве, ну и про небольшой инцидент в аэропорту.

“Небольшой” инцидент, в ходе которого меня едва не пристрелили, это вообще страшнейшая литота. Но подробности этой истории знает от силы человек шестьдесят… Всего шестьдесят…

00:12

Ну раз уж мы все пьяные, то мы начали просто болтать обо всём на свете, начиная от разных комичных случаев в нашей авиационной жизни и заканчивая технической составляющей самолётов.

– … И в тот момент он заявил “У нас проблема – один из пассажиров… уронил себя в кресло.” А что это было? А? Мужик напился из пронесённой бутылки и упал в кресло так, что он упал с такой силой, что кресло хрустнуло. – рассказывала случай из практики Ирэн. – Потом вытаскивали пожарные.

– Это где у вас было? – спросила Валя.

– В Кеннеди[51].

Все развеселились. Было заметно, начолсь негласное соревнование по тому, кто расскажет больше смешных историй.

– А, вот у нас тоже была история. – начал я. – Помнится, нас занесло в Новосибирск. Нужно было перегнать новый МС-21 в Москву, на главную базу "Аэрофлота". Ну мы естественно, летим не в форме, выглядим как обычные пассажиры. Но форму везём с собой, на всякий случай. И в Новосибирске, на дозаправке мы застряли. Капитально. Ударил мороз, доходящий до минус пятидесяти пяти, неприятная история, скажем так. В самолёте печка ну просто жарит, у нас допуск по полётам до минус пятидесяти, так что нам пришлось ждать сутки до появления окошка, при котором мы смогли вылететь, и если бы всё было так просто. В последний момент нас тормозит диспетчер и просит принять контейнер с каким-то органом для пересадки.

– И что вы? Приняли? – удивился Мишель

– Конечно, приняли. И спокойно довезли до Москвы. Но осматривать самолёт в минус сорок девять – это просто нечто. На улице воздух и так обжигает лицо и всё, что не закрыто тёплой одеждой, а тут ещё и сильный ветер. Я тогда был в лёгком пальто, и замёрз напрочь. В итоге, я две недели провалялся с ангиной… Могу одну фотку показать. Сейчас.

Я развернул экран телефона и показал фотку, на которой изображён человек, укутанный в пальто, какие-то перчатки и пытающийся не замёрзнуть на месте.

– Пол, скинь нам! – сказал Мишель.

К слову о Мишеле: он как-то странно смотрел на Олю, словно он какой-то школьник, повстречавший впервые увидевший первую красавицу школы.

Да и Оля сама смотрела на Пикарда не как обычно.

– А того, кому везли тот орган, его спасли? Успели? – спросил Жером

– Я не знаю. Когда мы прибыли в Москву, к самолёту подъехала скорая и забрала контейнер. Не было времени даже спросить у них номер телефона.

– Ясно… – констатировала Ирэн.

Мы болтали ещё несколько часов, и когда мы уже поняли, что путаем русский с английским, а я ещё с немецким, а часы просигналили три утра, я понял, что нам пора закругляться.

– Ребята, простите, завтра у нас… тяжёлый день, так что нам пора уже отбывать на свой самолёт. – сказал я, путая слова.

Французы тоже были изрядно пьяны, а Жером с Пьером уже не могли стоять на ногах.

Мы как могли, спустились по лестнице с самолёта, и мы хором, едва стоящие на ногах, поплелись в сторону “дома”. Разве что Оля чутка задержалась. Я мельком глянул, и увидел, как она что-то записывала у Пикарда. А взгляд такой был, что она заинтересовалась их сменным пилотом как женщина, а не как коллега. Ну в принципе, её право.

Мы включили фонарики на телефоне, так как нормальный фонарик я не взял. И так, подсвечивая себе дорогу фонариками, пьяные, как-то шли до своего самолёта.

– Паш, а ты думал, что бы мы делали, будь всё как обычно? Как провели бы эти четыре дня?

Стоит сказать, что после прилёта 9-го числа у меня должен был быть выходной длительностью в 4 дня. Честно, я его выбил ради финальной подготовки к свадьбе. Я даже выбил назначение на рейс до Барнаула на 21 апреля, чтобы “самому” забрать родителей.

– Наверное… просто бы бегали с выпученными глазами, стараясь внести последние части за банкеты, тамаду, я бы выносил мозги руководству, пытаясь выбить нашим родителям и родственникам льготные билеты как членам семей сотрудников. А потом мы бы просто лежали, смотря какие-нибудь третьесортные сопливые фильмы про любовь.

– А что сразу про любовь? Могли бы сходить в кино на третий “День Независимости”.

– Брехня! – воскликнула Оля. – Фильм кстати отстой. Надо было идти на “Космонавта”.

– Было – ключевое слово. Кто знает, может быть тут кино работает. – сказал я.

– Ну завтра же вы с Алексеем едете в город, тогда и узнаете. – сказала Валя.

– Лена! Завтра собирайся, поедем в город.

Мы перешли полосу и быстро добежали до самолёта.