Читаем Биология. В 3-х томах. Т. 3 полностью

Одна из интригующих проблем дифференцировки — это вопрос о ее механизме. Главным фактором роста служит клеточное деление, которое у всех многоклеточных организмов совершается путем митоза. Это означает, что все клетки, происходящие от исходной зиготы или споры, идентичны по своему генотипу и поэтому должны были бы иметь идентичную структуру и функцию. Очевидно, однако, что у взрослого организма это не так. Какие же механизмы создают различия между клетками, тканями, органами и системами органов? Структура и функции клеток определяются активностью генов, и если клетки различаются по своей структуре и функциям, то это, по-видимому, обусловлено различиями в экспрессии их генов. Это могло бы достигаться двумя способами: либо клетки при специализации утрачивают некоторые гены, сохраняя только гены, необходимые для своей специальной функции, либо специализация обусловлена "включением" и "выключением" разных генов в разных клетках. В начале 60-х годов стало очевидно, что действует второй механизм, во всяком случае у растений. Проф. Стьюард из Корнелльского университета показал, что если поместить дифференцированные клетки, например клетки флоэмы моркови, в подходящую культуральную среду, то из них может вырасти новое растение моркови; это означает, что клетки все еще содержат всю необходимую информацию. В 1967 г. Гёрдон, работая в Оксфордском университете, установил, что так же обстоит дело и у животных. Гёрдон пересаживал ядра из клеток кишечного эпителия шпорцевой лягушки (Xenopus) в яйца того же вида, ядра которых были предварительно разрушены ультрафиолетом. Небольшое число таких яиц нормально развивалось, прошло через стадию головастика и достигло половозрелости; это позволяет думать, что даже в дифференцированной клетке возможна реактивация генов, если они окажутся в подходящей среде. При использовании менее дифференцированных клеток, находившихся на такой ранней стадии развития, как бластула, частота случаев успешного развития была выше. С помощью этого метода можно получать любое число генетически идентичных лягушек. Идентичное потомство, полученное от одной родительской особи, называют клоном

, а сам метод — клонированием
(см. разд. 20.1.1).

Выращивать в культуре изолированные клетки млекопитающих трудно, а заставить их дифференцироваться — еще труднее. В этом сказывается высокая специализация клеток млекопитающих.

Уровень сложности, достигнутый в результате дифференцировки, может быть таким высоким, что он препятствует даже росту или делению клеток. Так обстоит дело с нейронами. В отличие от них клетки печени остаются сравнительно неспециализированными и способны выполнять множество различных функций (см. разд. 18.5). Если удалить у взрослого млекопитающего две трети печени, то она вскоре восстанавливает прежние размеры и форму. Это свидетельствует не только о высокой способности к регенерации, но и о том, что размеры органов каким-то образом предетерминированы.

Если ядра дифференцированных клеток полностью сохраняют свои генетические потенции, то это означает, что в регуляции дифференцировки участвует цитоплазма. Шпеман и Мангольд изучали влияние цитоплазматических факторов на ход развития. Пересаживая ткань от зародыша-донора зародышу — реципиенту, они сумели показать, что донорская ткань способна изменить процессы развития у реципиента. Такое воздействие называют индукцией, а участки эмбриона-донора, вызывающие индукцию, — организаторами. Более подробно процесс индукции и эксперименты Шпемана и Мангольд будут описаны в разд. 22.8.2. Каким именно образом осуществляется индукционное воздействие, не вполне ясно, однако полагают, что в этом участвует дифференциальная репрессия и активация генов в различных клетках (подробнее см. разд. 22.8.3).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эволюции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход — вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни
Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни

Испокон веков люди обращали взоры к звездам и размышляли, почему мы здесь и одни ли мы во Вселенной. Нам свойственно задумываться о том, почему существуют растения и животные, откуда мы пришли, кто были наши предки и что ждет нас впереди. Пусть ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и вообще всего не 42, как утверждал когда-то Дуглас Адамс, но он не менее краток и загадочен — митохондрии.Они показывают нам, как возникла жизнь на нашей планете. Они объясняют, почему бактерии так долго царили на ней и почему эволюция, скорее всего, не поднялась выше уровня бактериальной слизи нигде во Вселенной. Они позволяют понять, как возникли первые сложные клетки и как земная жизнь взошла по лестнице восходящей сложности к вершинам славы. Они показывают нам, почему возникли теплокровные существа, стряхнувшие оковы окружающей среды; почему существуют мужчины и женщины, почему мы влюбляемся и заводим детей. Они говорят нам, почему наши дни в этом мире сочтены, почему мы стареем и умираем. Они могут подсказать нам лучший способ провести закатные годы жизни, избежав старости как обузы и проклятия. Может быть, митохондрии и не объясняют смысл жизни, но, по крайней мере, показывают, что она собой представляет. А разве можно понять смысл жизни, не зная, как она устроена?16+

Ник Лэйн

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука