Битва после войны

— Но ведь на заводе имеются еще директор и партийная организация. Какова их позиция? — поинтересовался я.

— Директор — за, а парторганизация — против, — грустно добавил Э. Копс.

— Почему, какие у них мотивы?

— Мотивы демагогические. Члены заводского совета заявляют, что завод является предприятием социалистическим, так как оно не принадлежало и не принадлежит капиталисту, и даже нацисты не посмели что-либо изменить в структуре управления и во внутреннем распорядке завода. А сейчас, по их мнению, тем более нет надобности что-нибудь изменять в положении завода, который будто бы и так является народным предприятием.

Конечно, учитывая, что секвестр предприятий и передача их в собственность народа согласно его волеизлияниям при референдуме, проведенном в Саксонии, и закону, изданному президентом Тюрингии, проводились на основании приказа Главноначальствующего СВАТ, можно было бы УСВАТ вмешаться в эти мероприятия. Но мы старались не увлекаться администрированием в проведении этого важного мероприятия, тем более в отношении такого знаменитого завода. Поэтому я предложил Э. Копсу, чтобы он пригласил в земельное правление руководителей партийной организации завода и убедительно разъяснил им политику СЕПГ в отношении передачи предприятий, состоящих под секвестром, в народную собственность, а сам немедленно отправился в Йену, чтобы на месте разобраться в причинах отрицательного отношения заводского совета и партийной организации к передаче предприятия в собственность народа.

На заводе я выслушал, прежде всего, подробную информацию своего друга директора завода доктора Гуго Шраде о недоразумении, случившемся на предприятии при обсуждении вопроса о передаче завода в собственность народа. Затем были приглашены члены заводского совета Эрих Матес (председатель), Отто Маквард и другие, а также представители партийного комитета. Я попросил всех их откровенно высказаться о причине их нежелания передавать завод в народную собственность. Эрих Матес стал пространно объяснять мне, что оформлять завод в народную собственность нет смысла, так как он и так народный, потому что не принадлежит частному собственнику и рабочие участвуют не только в управлении заводом, но и в распределении его прибылей, которые по статуту распределялись так: одна часть шла на воспроизводство, другие части на отчисление в пользу Йенского университета, страховую кассу, на дополнительные выплаты рабочим в конце года. Выплата пособий по временной нетрудоспособности на заводе была значительно выше, нежели на других предприятиях, обеспечивалось также высокое пенсионное обеспечение рабочих и служащих завода. Вот поэтому рабочие, считая свой завод социалистическим, не желали, чтобы он стал народным, боясь утратить привилегии, которыми они пользовались.

Но мне интересно было узнать, как руководители совета завода и парторганизации представляют себе продолжение деятельности завода, если он не будет включен в систему народных предприятий и отсутствовать также в списке частных предприятий, если для него поэтому не будет планироваться обеспечение сырьем, материалами, топливом, электроэнергией. Да и заказов на его продукцию может не поступить.

Конечно, я в данном случае несколько сгустил краски, потому что такой завод мы никогда бы не оставили без заказов и без снабжения всем необходимым для обеспечения нормального процесса производства. И все же мои собеседники задумались над этим вопросом, стали переговариваться между собой, потом Эрих Матес сказал:

— Во все времена наш завод работал по приказу существовавшей власти. Сейчас мы подчинены советской оккупационной власти. Как прикажете, так и будем работать. Но рабочие все же категорически против передачи завода в народную собственность, не желая лишаться привилегий, которыми они пользовались многие годы и даже при нацизме.

Данный факт был мне известен, но упоминание о нем Э. Матесом производило неприятное впечатление, хотя я был уверен, что он не имел намерения сравнивать нас с нацистами, а просто констатировал факт незыблемости традиционного статута завода.

Попросив заводского переводчика как можно точнее передать все, что я намерен сказать, я напомнил присутствовавшим, что они уже имели возможность убедиться, что советская оккупационная политика направлена не на ухудшение, а на улучшение материального положения трудящихся, а поэтому у них нет и быть не может каких-либо оснований предполагать, что с передачей завода в народную собственность у коллектива завода будут отняты какие-то привилегии, наоборот, не исключено, что и на других народных предприятиях по примеру завода «Карл Цейс» в Йене будет осуществлено дальнейшее повышение материального благосостояния трудящихся. А с переходом завода в народную собственность его коллектив воспользуется еще одной привилегией — планомерным дальнейшим ростом и развитием производства, обилием заказов и устойчивыми прибылями.

— Надо смотреть, товарищи, вперед, — закончил я.