Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Генерал Ермолов в своих мемуарах язвительно пишет о действиях Дохтурова: «…он так распорядил войска, что потерял почти весь батальон Вятского мушкетерского полка и одно знамя»[546]. В упрек Вятскому полку это вряд ли можно поставить. Солдаты этой части сражались отважно, но не могли остановить дивизию Дюпона.

В глубокой тьме солдаты дивизии Дюпона встретили идущие им навстречу батальоны Газана. Кровопролитное сражение закончилось… Французские дивизии отступили в сторону Шпица, и в четыре утра по приказу Мортье остатки дивизии Газана стали переправляться на правый берег Дуная с помощью всех возможных лодок.

Результаты сражения под Дюренштейном – Кремсом трудно охарактеризовать одной фразой. С одной стороны, это был несомненный успех русской армии. Сумев оторваться от преследования, Кутузов нанес мощный контрудар. Несмотря на подавляющее превосходство французской армии на театре военных действий, получилось так, что к полю сражения русский полководец подвел силы, которые в свою очередь имели подавляющее превосходство над неприятелем. В этом, собственно, и состоит стратегический талант. Знаменитый французский полководец маршал Бюжо сказал как-то: «Редко в отступлении бывают львом». Кутузов сумел сделать это.

С другой стороны, с точки зрения тактической русское командование организовало бой крайне неудачно. Численное превосходство не было использовано. В результате почти всегда на поле боя русские если не оказывались в меньшинстве, то обладали, по крайней мере, минимальным численным перевесом. Почти во всей французской военно-исторической литературе, где упоминается сражение под Дюренштейном, пишется, что Газан и Мортье героически сражались с 6 тыс. солдат против 35-тысячной армии. На войне, впрочем, как и в жизни, чудес не бывает. Если бы русским генералам действительно удалось бросить в атаку 35 тыс. солдат, то, как бы мужественно и умело ни сражались французы, вряд ли хоть сотня из них ушла бы с поля боя. На самом деле в первом «акте» боя, который провел Милорадович, у него со всеми полученными подкреплениями было едва 5–6 тыс. солдат. Во втором «акте» боя у Дохтурова было не более 3,5–4 тыс. человек. Наконец, подполковник Гвоздев, который пытался помешать движению дивизии Дюпона, имел под своим командованием менее 2 тыс. человек.

Что же касается маршала Мортье и генерала Газана, то они поистине зарекомендовали себя как блистательные командиры. Они не только отважно сражались, но и проявили всю возможную инициативу, решительность и огромное личное мужество.

Потери, понесенные в ходе боя враждующими сторонами, подтверждают сказанное. Если верить рапорту полковника Лебрена, посланного из штаба для того, чтобы сообщить о состоянии войск Мортье, дивизия Газана потеряла 1630 человек убитыми, ранеными и пленными[547]

.

Однако эти данные были наверняка неполные. Если сравнить численность дивизии накануне сражения и через несколько дней, в ней не хватало по крайней мере 2300 солдат и офицеров. Эту цифру, вероятно, можно даже увеличить на одну-две сотни человек, так как боевое расписание было составлено во время пребывания дивизии в Вене, где она находилась на отдыхе и ее могли нагнать отставшие. Некоторое количество раненых и пленных этой дивизии было освобождено также, когда французские войска вступили в Кремс. Что касается дивизии Дюпона, ее потери точно указаны в рапорте генерала. Они составляют лишь 106 человек убитыми и ранеными. Причем 32-й линейный потерял только двух убитыми и 27 ранеными. Можно сделать вывод, что либо ожесточение боя, о котором говорит журнал дивизии Дюпона, несколько преувеличено, либо потери указаны не полностью.

В общей сложности французские потери составляли, очевидно, около 2500–3000 человек убитыми, ранеными и пленными[548]. Кроме того, в плен попал командир первой бригады дивизии Газана генерал Грендорж. Покинув ряды дивизии, он попытался с небольшой группой офицеров и солдат вырваться из окружения, переправившись на большой лодке через Дунай. Однако на лодке не было весел, и ее прибило течением к столбам сожженного моста. Поручик Шкляревич из Апшеронского полка с несколькими солдатами подплыл на лодке к французам и захватил их в плен.

Позже генерал Грендорж будет предан военному суду за трусость. Он был единственным французским генералом, который подвергся суду по подобному обвинению за время всех войн Империи. Тем не менее поведение Грендоржа было, скорее всего, сиюминутной слабостью и объяснялось тем, что он был отрезан от своих в ходе беспорядочного ночного боя. Позже генерал Грендорж будет восстановлен в своей должности. В ходе своей карьеры он был ранен пять раз и геройски погиб от смертельной раны в бое при Бусако 27 сентября 1810 г.