Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Ситуация, впрочем, изменялась с такой скоростью, что Наполеон уже совсем не думал о выговоре Мюрату. Его теперь занимало другое: мосты через Дунай. Переправиться через широкую полноводную реку, противоположный берег которой занимал неприятель, было очень сложно, особенно в холодные ноябрьские дни. Достаточно вспомнить, что в 1809 г., когда Наполеон вновь занял Вену, он попытался переправиться через Дунай, левый берег которого занимали австрийцы. Плохо подготовленная попытка привела к кровавой неудаче под Эсслингом, и императору пришлось потратить полтора месяца для того, чтобы завершить подготовку нового форсирования Дуная, которое на этот раз было успешным. В 1805 г. он никак не мог позволить себе подобной роскоши. Со всех сторон на помощь Вене спешили союзные армии. Всякое затягивание времени было на руку его врагам.

Именно поэтому император ставит перед маршалом Мюратом почти невыполнимую задачу. По его приказу из Санкт-Пельтена Бертье написал Мюрату: «Император поручает мне сказать Вам, что русские находятся еще в Кремсе… В настоящий момент важнейшая задача – это перейти Дунай, чтобы заставить русских покинуть Кремс, и броситься на их тылы. Неприятель, возможно, попытается уничтожить мосты в Вене, но если есть возможность взять их нетронутыми, попытайтесь это сделать»[556]. Вечером 12 ноября в своем личном письме Наполеон указал маршалу: «Вы должны двинуться к мостам в Вене. Если, по счастью, Вы найдете их нетронутыми, не теряйте времени, переходите Дунай с частью Вашей кавалерии, гренадерами и дивизией Сюше. Пусть за Вами следуют дивизии Леграна и Вандамма. Русская армия может оказаться, таким образом, целиком отрезана»[557]

.

Задача была, прямо скажем, почти немыслимая. Все австрийские войска, находившиеся в Вене (примерно 13 тыс. человек), перешли на левый берег Дуная. Их единственной задачей стала оборона переправы через реку. Большая дорога, идущая из Вены в северном направлении на город Брюнн, пересекает Дунай, проходя через несколько островов. Ближайший к Вене мост длиной 100 м называется Таборским, а следующий крупный мост, непосредственно выходящий на левый берег, называется Шпицким мостом. Его длина 430 м. Оба моста были сооружены из деревянных балок. По приказу генерала Ауэрсперга, который командовал собранными в Вене австрийскими войсками, мосты были заминированы и покрыты горючими веществами. На левом берегу рядом со Шпицким мостом стояло 16 пушек, нацеленных на переправу. Все 13 тыс. австрийских солдат (17 батальонов и 30 эскадронов) либо располагались прямо рядом с мостом, либо охраняли береговую линию вверх и вниз по течению Дуная. 24 пушки стояли наготове в резерве. Офицеры получили приказ в случае появления французов немедленно взорвать мост. Таким образом, с точки зрения физической захватить Таборский и Шпицкий мосты открытой силой представлялось невозможным. В случае атаки австрийцы тотчас же взорвали бы свои мины, а пушки открыли бы убийственный огонь по всем тем, кто приблизился бы к мосту.

Однако, как известно, на войне, как говорил Наполеон, три четверти всего составляют моральные силы. А с точки зрения морально-политической ситуация представлялась не столь простой. Все население Вены было взбудоражено. Кто боялся вступления французских войск, кто опасался боя в городе, а кто обсуждал, что начались переговоры о мире.

Разведчики доносили из Вены 11 ноября: «В городе царит всеобщее возмущение против австрийского императора и его правительства, потому что почти все были против этой войны

. Говорят, что в ней виноваты священники и дворяне, потому что они всегда проповедовали против французов… В Вене плохо с продовольствием… в настоящее время кажется, что жители Вены с удовольствием воспримут вступление французских войск. Они [жители. – Примеч. авт.] в бешенстве против своего правительства, которое не смогло сохранить ни деньги, ни мир и которое вело себя так неумело»[558].

Все единодушно проклинали союзников и непопулярную войну. Раздражение было столь сильно, что жители столицы стали почти желать вступления французских войск. Мюрат сообщал из-под стен Вены: «Настроения, которые царят в Вене, столь благожелательны по отношению к нам, что сложно вообразить. Даже знатные вельможи, которые вынуждены были уехать из столицы вместе с императорским двором, ругали правительство и его мероприятия. Негоцианты, зажиточные слои народа, выражаются в том же смысле. По крайней мере, 6 тыс. человек пришли по большой дороге на наши аванпосты, чтобы посмотреть на французскую армию. Нас беспрестанно осаждают вопросами, в какое время мы будем вступать в Вену… Один богатый человек сказал вчера: “Раз уж Наполеон так хорошо умеет править, пусть управляет нами”»[559].