Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

О том, что это было, скорее всего, именно так, говорит тот факт, что, когда французская колонна достигла Дюренштейна, в городе никого не было. «Мы нашли Дюренштейн в полной тишине, – рассказывает Таландье, – и наше отступление могло продолжиться в порядке»[540]. Это было бы совершенно немыслимо в том случае, если русские генералы видели бы, что здесь находятся почти все силы дивизии Газана. Дохтуров говорит в своем рапорте, что после того, как он развернулся восточнее Дюренштейна, пальба продолжалась еще около трех часов. Речь, само собой, идет о бое с рассеянными остатками дивизии Газана. Русские генералы, скорее всего, просто не обратили внимания на прорыв, с их точки зрения, они разгромили главные силы французской дивизии и добивали ее остатки по садам и виноградникам.

В то время когда эти драматические события происходили между Дюренштейном и Обер-Лойбеном, неподалеку от Вайсенкирхена появилась наконец дивизия Дюпона. Его полки, слыша канонаду далеко впереди, шли с надеждой успеть принять участие в бою. Однако около четырех часов дня канонада стала стихать, а вскоре и совсем смолкла. Дюпон, считая, что теперь спешить незачем, приказал дивизии остановиться и расположиться на бивак, не доходя до Вайсенкирхена. Когда колонна остановилась, передовые разъезды гусар 1-го полка сообщили, что впереди на дороге находятся русские войска. Это были два батальона Вятского полка, посланные в западном направлении по берегу Дуная. Дюпон приказал 9-му легкому полку атаковать неприятеля.

В сгущающейся тьме завязался яростный бой. 9-й легкий считался элитным полком. За геройские действия в битве при Маренго эта часть была особо отмечена Бонапартом. Отличился полк и в сражении при Хаслахе (см. выше). И в этот раз его атака была отчаянной. Шедшие долиной Дуная в голове колонны карабинеры, а за ними и весь 9-й легкий с такой яростью атаковали первый батальон Вятского полка, что он, понеся тяжелые потери, откатился назад. В плен был взят полковник Бибиков, французы захватили также две пушки, двигавшиеся с русской пехотой, и два знамени Вятского полка. Одно знамя было захвачено капитаном Лебланом, другое – барабанщиком карабинеров по фамилии Драпье[541]

.

Несмотря на тяжелейшие потери, полк продолжал сражаться. Очевидно, с подходом второго батальона Вятского полка завязался упорный огневой бой. Теперь подался назад 9-й легкий, потеряв 19 убитыми и 56 ранеными.

Подполковник Вятского полка Гвоздев, принявший команду на себя, сообщал в своем рапорте следующее: «Я же с баталионами имени моего и командирским… был окружен со всех сторон сильным неприятельским ружейным огнем, от которого таким же ружейным огнем, а большей частью штыками опрокинул…»[542]

В свою очередь Дюпон говорит о том, что он двинул 32-й линейный на помощь. 32-й линейный также был знаменитой частью. Он отличился еще в ходе Первой Итальянской кампании Бонапарта и был одним из его любимых полков. Подобно 9-му легкому, он покрыл себя славой под Хаслахом. Первый батальон 32-го, построившись в колонну слева от легкой пехоты, пошел в штыки. А второй подкрепил легких пехотинцев с тыла. Закипел ожесточенный бой.

«Было совсем темно, – говорится в журнале дивизии Дюпона, – солдаты смешались и дрались врукопашную. Так продолжалось почти целый час. Каждый думал, что неприятель хочет сдаваться. Русские клали оружие на землю, чтобы показать французам, что они должны сделать. Французы думали, что они сдаются, и пытались гнать их в тыл. Тогда русские снова хватали свои ружья и били в неприятеля. Офицеры обеих сторон пытались остановить эту свалку, которая превратилась в совершенно бессмысленную резню. Путаница, темнота, дикие крики – все это мешало навести порядок. Тогда генерал Дюпон, чтобы остановить бой, приказал полковнику 32-го линейного, чтобы офицеры вытаскивали солдат по одному из этого клубка и собрали их (!)»[543].

Сложно сказать, как выглядела эта странная попытка разнять бьющихся солдат, но нет сомнения, что в темноте действительно все совершенно перепуталось. Дюпон рассказывает: «Стойкость русских батальонов равнялась порыву наших полков. Свалка была кровопролитной, и много раз бойцы с обеих сторон смешивались в одну кучу. Ночь уже давно опустилась, а наш успех еще не был очевиден. Однако наши войска сумели продвинуться вперед… и наконец сломили отчаянное сопротивление. Противник был отброшен на всех пунктах, и дорога на Дюренштейн проложена»[544].

Интересно, что подполковник Гвоздев также докладывал, что неприятель «совершенно был разбит и рассеян, так что я имел свободу с прописанными батальонами следовать по следам колонны без малейшего препятствия»[545]. Отступили все-таки солдаты Вятского полка, так как доподлинно известно, что дивизия Дюпона проложила дорогу навстречу отступавшим войскам Мортье. Однако, после того как французские колонны объединились, они отошли в Вайсенкирхену, тем самым открыв дорогу русским. Подполковник Гвоздев смог также присоединиться к основным силам, что дало ему возможность написать оптимистический рапорт.