Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Кроме генерала Грендоржа русские захватили полковника 4-го драгунского Ватье, который вскоре будет обменен на захваченного в плен русского полковника. Французы потеряли также пять пушек, и, что очень важно, русские захватили три знамени[549](орла). Один из этих орлов принадлежал 4-му драгунскому полку, два других – 100-му или 103-му линейному – неизвестно.

Русские потери установить еще сложнее. Если сложить все данные рапортов, то получается 2534 человека. Однако подполковник Гвоздев, указывая в своем рапорте количество убитых и пропавших без вести (267 человек), оставил пробел вместо цифры раненых рядовых. С учетом количества убитых количество раненых должно было быть весьма значительным. Полковые документы Нарвского полка говорят о том, что он потерял 150 человек убитыми и ранеными, а также 155 без вести пропавшими. Неизвестно, учтены ли потери этого полка в рапортах других генералов. По всей видимости, нет. Вероятно, что общее количество русских потерь приближалось к 3500 человек. Среди погибших был также генерал Шмидт, автор глубокомысленной идеи обходного маневра. Наконец, французы взяли в плен полковника Бибикова, захватили два русских знамени и две пушки.

Таким образом, в тактическом отношении Мортье не только сумел вырваться из окружения, но и нанес противнику чувствительный урон.

Днем 11 ноября император, находясь на пути из Мелька в Санкт-Пельтен, слышал грохот канонады, раздававшийся со стороны Дюренштейна. Французский главнокомандующий находился в страшном беспокойстве. Он прекрасно понимал, что, возможно, в те минуты, когда он слышит далекий гул орудий, на другом берегу Дуная погибает целый корпус Великой армии.

«Зловещие слухи начали распространяться вечером, – написал в своих мемуарах офицер штаба императора капитан Тиар. – Ночью[550]император позвал меня и сказал: “Отправляйтесь в Маутерн. Я не знаю, что происходит на другой стороне Дуная. Постарайтесь раздобыть самые точные сведения. Переправьтесь через реку, если это будет возможно, и возвращайтесь рассказать мне, что там происходит, как можно быстрее”»[551]

.

Капитан Тиар тотчас же отправился в Маутерн и первый свой рапорт написал в 18 часов 30 минут на основании визуального наблюдения боя на противоположном берегу и беседы с офицерами, спасшимися от окружения на лодке. Через некоторое время капитану удалось переправиться через Дунай и посмотреть своими глазами на то, что реально произошло. Тиар лично доложил императору об увиденном, очевидно, в первой половине дня 12 ноября. Император был так обеспокоен, что в ожидании рапорта Тиара он послал разузнать о корпусе Мортье своего адъютанта генерала Лемаруа. Если верить мемуарам Тиара, он передал императору объективную картину произошедшего, сообщив, кстати, что было потеряно пять пушек и три орла.

Наполеон, очевидно, ожидал куда более худшего. По его приказу начальник штаба тотчас же написал маршалу Мортье: «…Император совершенно удовлетворен храбростью Ваших войск и Вашими умелыми действиями, господин маршал»[552]

.

Не удовлетворившись рапортами Тиара и Лемаруа, Наполеон послал после них полковника штаба Лебрена с целью разузнать подробно, что действительно случилось в бою под Дюренштейном, и написать детальный отчет по поводу этого события. Рапорт Лебрена хранится в архиве исторической службы французской армии. Он неправильно датирован 11 ноября 1805 г. На самом деле рапорт написан, очевидно, 13 ноября. Лебрен сообщил о потерях корпуса Мортье (см. выше), он также написал следующее: «…я задавал вопросы многим офицерам, всем по отдельности, и все сообщили мне примерно одно и то же. Я говорил также с солдатами… этот бой не повлиял на их моральный дух. Они говорили, что русских было шесть на одного, и тем не менее, заявляли они, мы побили у них народу больше, чем они у нас»[553].

В пять часов вечера Наполеон написал Мюрату: «…я только что получил известия от маршала Мортье. Они не такие плохие, как я думал вначале… Маршал Мортье находится сегодня между Шпицем и Вайсенкирхеном. Русские, как кажется, не собираются уходить»[554].

В этот момент отважный командир французского авангарда находился уже под стенами Вены. Получив суровые упреки за свое безрассудное поведение, Мюрат всеми способами пытался загладить свою вину. Он не осмелился самостоятельно вступить в австрийскую столицу, чтобы не заслужить еще большего нагоняя, и написал своему царственному шурину: «Сир, я в отчаянии оттого, что приказы Вашего Величества не дошли до меня вовремя и я не смог вовремя занять позиции, которые Вы мне предписывали занять… Я решился двигаться на Вену, только получив рапорт о том, что русские перешли на левый берег Дуная и сожгли за собой мост. Мне было бы очень сложно настигнуть их…»[555]