Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

На местах власти очень быстро вспомнили военный коммунизм – в ход пошли дополнительные налоги, хлебные займы, зерно перераспределялось между малоурожайными и совсем неурожайными уездами внутри губерний. Распределением в губерниях и уездах занимались специальные семенные тройки – председатель исполкома, продкомиссар и заведующий земотделом; в волости назначались уполномоченные; в селах председатель сельсовета составлял списки на получение семян, которые утверждал волисполком. И все равно недосев оказался почти 20 %: в 1922 году площадь под зерновыми культурами составила 66,2 млн дес. против 79,8 млн в 1921-м[209]. По сведениям Наркомзема, в голодных губерниях в среднем было посеяно вдвое меньше, чем в 1916 году; в Самарской губернии недосев составил 69,5 %, в Башкирии – 63 %, в Царицынской губернии – 60 %. Особенно сократились посевы яровой пшеницы и ячменя: с 17 млн до 8,9 млн дес. и с 9 млн до 4,6 млн дес. соответственно[210]. Впрочем, с учетом того, что пшеница и ячмень были до революции основными экспортными культурами, оно и неудивительно – крупные помещичьи хозяйства исчезли, а крестьяне, сеющие хлеб для себя, предпочитали более климатически неприхотливую рожь.

К счастью, урожай в 1922 году был вполне приличным. Однако некоторые районы опять поразила засуха, и весной 1923 года голод снова, хоть и в разной степени, охватил 32 губернии и республики. Опять несчастное Поволжье: Чувашская область – 380 тыс. чел., Башкирия – 850 тыс. (34 % населения), Царицынская губерния – 150 тыс., Немецкая коммуна – 170 тыс. Как водится, голодал вообще никогда не евший досыта Северо-Запад, и даже в Сибири не обошлось: Челябинская губерния – 400 тыс. Тюменская – 45 тыс., Омская губерния…

В 1924 году – снова засуха. В Тверской губернии погибла половина посевов, валовой сбор зерна покрывал внутренние потребности (из расчета 12 пудов на душу) на 50 %; в республике немцев Поволжья, в некоторых кантонах Татарии погибли все посевы, в Саратовской губернии – половина, на уцелевших же десятинах не собрали даже на семена, в Воронежской – 33 %, в Саратовской намолачивали 1,5 пуда с десятины. Как следствие, зимой 1924 года – снова голод. Весна 1925 года: Воронежская, Орловская, Тамбовская губернии – массовый голод, есть умершие. А ведь каждая голодовка – это еще и обессилевшие люди, погибший или проданный скот, еще большее ухудшение качества обработки земли и как следствие – еще худшие урожаи.

Несмотря на все эти тяжелейшие обстоятельства, после 1921 года сельское хозяйство стало кое-как восстанавливаться и к 1927 году почти достигло довоенного уровня. «Почти» – это значит, что, по разным оценкам, уровень производства сельхозпродукции составлял от 85 до 121 % к 1913 году. По наиболее убедительным данным, которые приводил тогдашний предсовнаркома Рыков, в 1928 году посевная площадь всех культур составляла 96,6 % от 1913 года, зерновых – 90 %, средняя урожайность зерновых в 1924–1928 годах была 51,2 пуда с десятины против 54,9 пуда в 1909–1913 годах. Учитывая ситуацию, на удивление приличные показатели. Однако дальнейшее развитие советского сельского хозяйства уперлось точно в ту же стену, что и за двадцать лет до того развитие хозяйства русского.

Как мы помним, до революции основными проблемами русского аграрного сектора были мельчайшие размеры хозяйств и крайняя их бедность. С этим попытались справиться с помощью Столыпинской реформы, которая вызвала обратный эффект – в результате колоссальных аграрных беспорядков столь желанные для «англо-саксонского варианта» крупные собственники были уничтожены как класс, и когда страна вынырнула из войны, проблема стала намного глубже. Совхозов или, как называли их крестьяне, «советских помещиков», было во много раз меньше, да и образцовым ведением хозяйства они, как правило, похвастаться не могли.

Новые земельные законы зафиксировали ситуацию у самого дна, война еще больше разорила деревню, а голод ее окончательно обескровил. Разве что проблема сельского перенаселения перестала быть такой острой, но радости этот факт почему-то ни у кого не вызывал. Да и надолго ли? Зато продолжали «размножаться» хозяйства – в 1913 году их насчитывался 21 млн, а в 1927-м – уже 25 млн.

Можно представить себе, что это были за «фабрики продовольствия»…

Двор среднестатистический[211]

Но, но, но, ты, разледащая!

Надорвала жилы все!

Эх, работа распропащая

На аршинной полосе!

Демьян Бедный

Как оказалось, любое предварительное представление о мощности крестьянского двора сказочно, как радуга, – даже знаменитая картина о Микуле Селяниновиче, действие которой происходит за тысячу лет до описываемых событий.

Итак, как справедливо отмечено художником, основное в крестьянском хозяйстве (не считая самого крестьянина) – это поле, соха и Сивка, т. е. земля, скот и инвентарь.