Битва за Киев. 1941 год

К вечеру 421-й полк разместился в районе сел Плехов – Тарасовка – Чутовка, 420-й – одним батальоном занял с. Денисовка, другим – с. Лисевичев, 419-й – вокруг сел Зарожье и Денисовка, боевая группа майора Р. Шмидта перешла в села Чайковщина – Зарожье. На следующий день планировалось проведение окончательной зачистки, сбора и подсчета пленных и трофеев, а также подготовка к новому маршу. По предварительным подсчетам, в полосе 125-й дивизии за время боев на окружение в плен взято 48 714 бойцов и командиров Красной Армии[102].

В течение ночи на 24 сентября и весь день в разных местах то и дело вспыхивали перестрелки. Отдельные группы красноармейцев и командиров все еще надеялись вырваться из окружения и выйти к своим, чтобы продолжать борьбу. Так, в частности, был обстрелян из винтовок расчет стоявшего на окраине с. Красеновка немецкого противотанкового орудия.

В 7.00 сформированный в 239-й дивизии передовой отряд выступил маршем и в 12.00 вышел в район северо-западнее с. Лукомье, и после отдыха продолжил движение. Ему повезло, на всем пути ему ни разу не попались группы красноармейцев, хотя зачистка была в самом разгаре.

25 сентября

Погода: ясно, сухо.

Сражение за Оржицу завершилось. Однако мелкие стычки между немецкими частями и разрозненными группами красноармейцев еще продолжались. «Журнал боевых действий 125-й пехотной дивизии» приводит несколько таких эпизодов как образцов «фанатизма и упрямого ожесточения со стороны красных». Так, один солдат был убит во время фуражировки, отряд под командованием некоего майора атаковал артиллерийскую батарею, находившуюся на отдыхе, кто-то через окно обстрелял комнату, где спали солдаты.

К вечеру немецкое командование подвело окончательные итоги сражения. Поражение 26-й армии было полным. Особенно страшной оказалась картина в районе с. Денисовка. «Всякий, кто видел Денисовку, может это подтвердить. Это село представляло собой богатейший арсенал брошенных автомашин, повозок, разного рода вооружения вплоть до крупнокалиберных орудий. К тому же тысячи лошадей, пасущихся без седоков в ближайших окрестностях. Узкая дамба между Денисовкой и Золотухами стала сценой человеческой трагедии. При попытке прорваться на север русские были сотнями уложены пулеметами 419-го и 420-го полков, а также 16-й танковой дивизии, которая держалась на северном берегу Оржицы. Справа и слева – болото. На дамбе, представлявшей собой слабое укрытие, лежали вплотную человек на человеке, все – мертвые»[103].

Уже около полуночи солдаты 125-й пехотной дивизии получили новый приказ. Им предстояло на следующее утро выступить маршем на г. Миргород.

Потери 125-й пехотной дивизии[104]

Конец сентября – начало октября

Проведение окончательной зачистки поля боя Оржицкого окружения командование XI корпуса возложило на солдат 24-й пехотной дивизии и Корюк-550. Захваченных пленных препровождали преимущественно в лагерь у с. Крестителево, рассчитанный на 60 тысяч человек, и пересыльный лагерь в с. Лещевка (вместимость до 10 тыс. чел.). Охрану первого осуществляли два батальона, второго – один батальон. Общее снабжение военнопленных, в первую очередь питанием, возлагалось на Корюк-550, а конкретно в лагерях Крестителево и Лещевка – на 24-ю пехотную дивизию. Ее тыловым службам поручалось обеспечить лагеря полевыми кухнями или иными средствами приготовления пищи, продуктами питания и снабжения, транспортом. В первую очередь использовали трофейные запасы, об обнаружении запасов которых требовалось сообщать в штаб соединения немедленно.

Второй задачей, поставленной перед 24-й дивизией, стал сбор и сортировка трофеев, а также погребение погибших. Сбором оружия и боеприпасов руководил хауптман Цоль, транспорта – хауптман Кабель. Они имели право привлекать к работам немецких солдат, пленных и гражданское население. Первоочередной задачей являлся, разумеется, сбор оружия, в огромных количествах разбросанного по всей площади бывшего окружения. Операцию требовалось провести в максимально сжатые сроки, так как существовало опасение, что его могут использовать для организации партизанской борьбы в тылу немецких войск.

Не менее важную проблему, в первую очередь с точки зрения санитарии, представляло погребение погибших военнослужащих, гражданских, а также конского состава. Для этого разрешалось привлекать местных жителей, а также команды из числа военнопленных. Трофеи направляли на сборные пункты и там складировали под охраной немецких солдат. Для перевозки использовали весь исправный транспорт тыловых служб 24-й дивизии. В случае, если перевозка по каким-то причинам казалось невозможной, допускалось уничтожение боеприпасов и вооружения на месте, но после предварительного подсчета и извещения об этом хауптмана Цоля[105].