Битва за Лукоморье. Книга 3

Только вот враг, нацелившийся сейчас на столицу, уразумел, что ему незачем тупо, в лоб, переть по мосту к воротам и подставляться под обстрел… А может, чудище побоялось, что мост под ним возьмет да рухнет? Но то, что именно в этом месте, у ворот, удобнее всего подобраться к стенам, за которыми засели пытающиеся огрызаться людишки, до него как-то дошло, мозгов достало. Чуял ящер и другое – то, что стены Кремнева перед ним не устоят и рано или поздно превратятся в груду обломков. Слишком уж торопиться было незачем, и, видать, подуставшая тварь решила чуток отдохнуть перед тем, как вновь испробовать их на прочность.

Воевода и его спутники, скрытые развалинами, молча разглядывали то, что свернулось посреди луга огромным чешуйчатым серо-стальным полукольцом. Да уж… тут не просто попотеешь, тут до смерти упаришься…

Незваный гость и вправду куда больше походил на ящерицу, чем на змея, а если подбирать сравнения поточнее – на бескрылого западноземельского дракона. Длиной он был, прикинул про себя воевода, саженей под тридцать, а зубастая башка, покачивающаяся на массивной толстой шее, в высоту доставала ровно до половины городской стены.

Чернобог его знает, может, этакая громадина и впрямь из Ужемирья, однако она точно не змеевич, не чудо-юдо, и на выверну не похожа. Аспиды – тоже тварюги здоровенные, быка с пастбища в лапах запросто утащат, но они не серые, а черные, с пестрым узором на спине и с раздвоенным, шипастым ядовитым хвостом, а главное – крылатые, и перепончатые крылья у них огромные, что твои паруса. Говорят, в дальних землях Белосветья обитают бескрылые огнедышащие звероящеры – не из той ли породы гадина? Но Добрыня о них только слыхал, самому видать не доводилось.

Это же чудовище сложением напоминало песчаного варана из пустынь за Хвалунским морем, хотя мощные мускулистые трехпалые задние лапы были у него все же подлиннее, а тяжелые шея и загривок смахивали на бычьи. Чувствовалось, что ящер при всей кажущейся неповоротливости и объемистом раздутом брюхе не только силой не обделен, но и стремительностью не обижен.

Под шкурой и тускло сверкающей чешуей, холодно отливающей цветом дымчатого булата, грозно ворочались мышцы – тоже словно выкованные из стали. Густо усаженный кривыми шипами толстый хвост хлестал по земле, подергивался и извивался. Завершался он обоюдоострым копьевидным выростом-наконечником длиной с туловище взрослого мужчины. Один небрежный удар – и человека раскроит пополам, даже если на нем железный доспех.

Частые гребни из коротких шипов тянулись в два ряда и по горбатому хребту. Под горлом, весь в морщинистых складках, висел огромный зоб: он был внахлест покрыт сверкающими пластинами чешуи, как и грудь ящера, и брюхо, и загривок. Основание шеи окружали зазубренные костяные выросты, а громадную голову и тупоносую морду усеивали шишковатые наплывы. Не череп, а готовый таран.

И поди разбери, где у гада уязвимые места и куда и как его бить. Копьем уж точно не взять…

– Вылупится же на свет… такое… – прошептал Терёшка, и его ладонь дернулась к рукояти отцовского ножа на поясе – не нагрелась ли?

Рукоять оставалась холодной, да и камень в ее обоймице полыхнуть васильковым светом не спешил. Нечистью чудовище не являлось, было оно по всем признакам просто немыслимо огромной и жуткой хищной зверюгой, пускай и огнедышащей, только вот защитникам Кремнева от этого легче не становилось.

Прясла стен по обе стороны ворот почернели от копоти, а белокаменную кладку покрывали следы ударов и расходящиеся вокруг трещины, словно по ней прицельно били из пороков [21]. Досталось и заборолу, и мосту, а сильнее всего – башням, защищающим ворота. Особенно – левой. Ее крыша обрушилась, половина зубцов с наружной стороны превратилась в обломки, и разбитый верхний ярус еще дымился. Добрыня аж прищурился с недоумением. Повредить так кровлю башни мог огонь, хлеставший из пасти ящера, – широкая струя чадного пламени, превращающего в жидкий расплав колокольную бронзу, туда запросто достанет. Но в стены-то гад башкой, что ли, с маху долбил? Или хвостом по ним шарахал – так же, как разносил дома в предместье?

И ведь, по всему видно, воротами чудище еще как следует не занялось. Примеривалось. А вот когда возьмется за дело по-настоящему, людям на стенах и за стенами придется туго.

Враг Кремнев осадил страшный, однако местные, готовя свою столицу к обороне, сделали всё, что могли. Несмотря на то, что делать это явно пришлось впопыхах. Воинов с самострелами, мелькавших на стенах, десятники да сотники, насколько сумел рассмотреть издали Добрыня, расставили толково. Человеческие фигурки в шлемах и кольчугах хлопотали и у трех установленных на забороле тяжелых крепостных стрелометов, и на пряслах, и на площадке боевого хода над воротами.