Битва за Лукоморье. Книга 3

Разговор опять оборвался. Насупившийся Волк глядел на Лису, та продолжала вертеть в руках чашу, а Варвара переводила взгляд с одного Первозверя на другого, не понимая, чего ждать. Будет драка или нет?

Волк, похоже, Лисы опасался – судя по всему, лукавая воровка была противником сильным. Раз так, надо быть готовой ко всему, и витеня тут поможет. В своих силах Варя не сомневалась, но недооценивать рыжую не стоило…

– Ладно, держи, – Лизавета кинула чашу Варе.

Уже настроившаяся на бой Варвара с трудом поймала негаданную добычу, а Лиса невозмутимо закрыла крышку короба, скрепив ее ремешками.

– Ничего, – приговаривала она, – другой подарочек присмотрю.

– Только не воруй, – буркнул Волк.

– Ой, помолчи, Кузьма, – поморщилась Лизавета. – От твоих нравоучений тошнит, честное слово.

Волк молча отвернулся. Лиса так и осталась стоять, не поднимая глаз, да и дыхание у нее слегка перехватило. Видать, при всем нарочитом пренебрежении к сородичу, его «нравоучения» Лису все же зацепили, так что совесть она не всю прогуляла. И то хорошо.

– Я вообще в город не за тем шла, – теперь рыжая будто оправдывалась. – Случайно мимо лавки этой треклятой проходила, волшбу учуяла, вот и заглянула.

– Не за тем, так зачем? – фыркнул Волк, перебивая. – Ты людей всегда сторонилась, в глухомани своей сидючи. За каким таким делом в Велигор наведалась?

– Да так…

Пусть лица у Первозверей как маски, читать их настроение у Вари получалось все лучше и лучше. Или, по крайней мере, ей так казалось. Сейчас Лизавета определенно наладилась врать – чуть помешкала с ответом, косой взгляд бросила, на губах кривая ухмылочка заиграла… Но врать воровка умела куда лучше Волка, не отнять.

– За зайчатиной и сметаной приходила, запастись, – легко и беззаботно объявила Лиса, кивая на короб и кувшины. – В нашей глухомани, как ты ее называешь, сметаны не добыть, а тут есть местечко одно, там сметанку готовят – объеденье!..

– «Веселый оберин», – подсказал Волк. – Чуть след там не потерял, думал, ты внутри. Долгонько ты там гостевала.

– Долгонько, да, – согласилась Лизавета.

– Токмо это после лавки было, – угрюмо уточнил Серый, сложив руки на груди и задрав подбородок.

Ни дать ни взять – Дознаватель, да только Лизавете допросы явно докучали. Бледное лицо скривилось в недовольной гримасе, воровка гордо тряхнула волосами и аж ножкой топнула.

– Отстань, Кузьма, надоел ты мне! От Дозорной площади к «Оберину» шла той улочкой, где лавка стоит, вот и заглянула по дороге. Глаза у тебя на месте? Вот сметана, а в коробе – зайчатина, чуешь ведь? Так чего пристал?

Снова повисла гнетущая тишина. Подерутся?..

– А я думала, вы, лисы, колобков любите, – брякнула Варя, думая шуткой снять словно бы повисшее в воздухе напряжение.

И ошиблась. Волосы Лисы встали дыбом и взлохматились, а сама она зашипела, будто змея, и сжала кулаки. Она даже шагнула к Варе, словно собиралась ударить, но Волк вновь резко заступил ей дорогу.

– Не шипи! – тихо прорычал он, предупреждающе поднимая руку. – Откудова ей знать?

– А что я такого сказала? – не ожидавшая такой вспышки ярости Варя растерянно заморгала. – Сказку про колобка все же знают…

– Не сказку, а быль, и не знают, а врут! – огрызнулась Лизавета, буравя Варвару злым взглядом. – Всё вы, люди, перевираете, как вам хочется! Мелкие, приставучие, тупые невежды с короткой памятью! Одни беды от вас!

А ярость-то у нее всамделишная, не напускная, даже на лице-маске отражается. Ох, не любит Лизавета людей! Понять бы, за что.

– Не обращай внимания, – произнес как будто даже смущенно Кузьма. – Она на ровном месте вскипает, что ведьминский отвар, только не со зла, а от обиды.

– Сам ты – от обиды! – возмутилась Лиса. – Тебя эти россказни что, не злят? И века не прошло, а они байки нелепые травят! Еще через сто лет что придумают? А через двести? И вовсе ведь позабудут, решат, что нас и не было никогда!

Волк издал какой-то странный звук, то ли вздох, то ли глухое, тихое рычание, и тут Варя решилась.

– Не сильно ты человечий род жалуешь, Лизавета.

Сказала спокойно, но при этом внутренне собравшись, готовая ко всему, но заговорил Серый.

– У нее есть причины, – попытался он оправдать Лису, – уж поверь.

– Кто бы говорил! – Лизавета фыркнула точь-в-точь как недавно Кузьма. – Мы все от людей сполна лиха отхватили, и ты тоже. Только я на своих ошибках учусь, а ты – нет, ахлуша [26]

!

– Я от тебя больше зла видел, чем от людей, – отрезал Волк.

– Тоже мне, сравнил! Я-то шутя, а эти…

– Хвоста чуть не лишился.

– Ох, ну ты вспомнил! Не лишился ведь!

– Хвоста? – совсем уж растерялась Варя.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – усмехнулась острая на язык Лизавета. – Давай, Кузя, расскажи, увидишь, потом по Руси новая сказка пойдет, как коварная лиса у дурня-волка хвост оторвала!

Волк промолчал, а Варя, снова не удержавшись, заметила:

– Забавно. Людей ты не любишь, а глянь: сама-то вон – в человечьем обличье расхаживаешь. Посреди человечьего города в человечьем трактире приготовленной человеком сметанкой запасаешься.