Битва за Лукоморье. Книга 3

Повелитель Громовых Палат обмяк в своем кресле с высоким сиденьем, время от времени покашливая. Служки перестарались: ароматный дымок заполнил Малый зал густым туманом и щекотал ноздри пряными запахами сандала и роз. За рвение чересчур усердных кузутиков Огнегор ругать не стал, от отвратительного запаха триюды Хардана лишь благовония и спасали. От худов вообще – сплошная головная боль. Если даже их военачальник не способен порядок в собственном войске навести, чего ждать от младших чинов?.. Как они поведут себя в походе, когда ими управляет такой недоумок? Надо бы Смаге подсказать во время первого же боя невзначай отрубить триюде голову. В битве ведь всякое случиться может: махнул мечом не туда – ай, незадача! – и красная башка покатилась с плеч… Превосходно!

Эх, распустить бы рогатых к худовой матери, вернуть Лихораду: мол, не пригодились, извини, оставь себе. Но молва о воинских способностях и кровожадности худов шла по всей земле, поэтому Огнегор и решил с изгнанием повременить. Вдруг в бою и в самом деле пригодятся? Для себя же он решил, что никаких дел с Лысой горой в будущем вести не станет.

Урок усвоен: от дармовых сообщников толку никакого, а ярон был как раз таким – навязанным, согласившимся помочь лишь по приказу Тьмы. И вот, пожалуйста! Случилось то, чего Огнегор опасался: простаивающее без дела войско забродило, вспенилось и забурлило. Новости сильно бы расстроили колдуна, не будь напастей посерьезней. Яги все никак не шли из головы. Ведь неведомо, что успел разболтать околдованный кузутик и, главное, как Орден эти сведения использует. Одно хорошо, «сестры» в дела людей не вмешиваются, знания о Громовых Палатах если им и нужны, то лишь для себя, а значит, можно, в случае чего, сторговаться.

А все же, что если о его делах прознают люди? Помнится, докладывали, что Марфа эта с китежанами якшается и есть у нее любезный дружок из Охотников. Если она ему все передала… тогда плохо дело. Впрочем… Даже если допустить, что люди знают вообще все, что задумал хозяин Бугры-горы, ничего предпринять они уже не успеют.

Огнегор доковылял до обсидиановой плиты, что стояла у дальней стены, и положил ягино устройство на плоскую поверхность. Раз не удалось загадочную бусину разъяснить, придется немедля ее уничтожить. Жаль, конечно, но в таких делах лучше не рисковать. Огнегор быстро прочел заклинание, сделал нужные движения руками – и спустя мгновение от искрящейся тайны остались лишь капля медленно испарившейся вонючей слизи и досада обломавшего зубы о загадку исследователя. Чувство было не из приятных, и сглаживала его единственная радость – добытое ожерелье Всемысла.

Нияда – молодец. Правда, и она что-то глазками своими во время встречи стреляла да дерзить пыталась, но Огнегору было не до причуд красотки, потому и отослал ее прочь. Прижимая к груди драгоценное оплечье, колдун заторопился в личные покои, где располагалась секретная дверь в хранилище с Волховой Плитой. Эту тайну Огнегор не собирался доверять никому.

* * *

Найденную в развалинах волховского капища Плиту колдун изучал много лет. С большим трудом ему удалось разгадать, зачем она нужна и как ее можно пробудить. Потратил много сил, чтобы добыть первый камень, позволявший вкупе с кровью волхвов Плиту оживлять, но как же долго он искал оплечье-ожерелье Всемысла, чтобы узнать точное месторасположение первого яроместа! Волхвы хранили свои тайны ревностно, а следы умели заметать лучше многих, потому и пришлось нанимать через Нияду умелую сыщицу-предметницу.

К удивлению Огнегора, ритуал много времени не занимал и сложностью не отличался, хотя само устройство Волховой Плиты простым не назвал бы никто. Три сажени в высоту, темная и плоская, она обликом напоминала надгробие, какие ставят над могилами в западных землях.

Помимо искусной резьбы, на плоской каменной поверхности было несколько пазов, расположенных в виде кольца: в них были вставлены едва выпирающие над поверхностью кругляши с орнаментными рамками. У всех дисков в центре имелись отверстия: у четырех они были овальными и одного размера, а у той, что на самом верху, – круглое и крупное. В центре кольца была еще одна выемка, глубже и больше прочих – и без украшений. Именно к ней от пяти пазов тянулись широкие неглубокие бороздки.

Ниже был еще и шестой паз – поменьше и в виде ромба. На первый взгляд он казался частью круга, но от него к центру бороздка не тянулась. А еще чуть ниже торчал из плоского камня небольшой выступ, да не простой – в виде перевернутой каменной пирамидки, с углублением на плоской поверхности, будто неглубокая чаша с треугольным основанием. Загляни в нее, присмотрись как следует, и увидишь внутри почти неприметные крохотные дырочки. Как удалось старым мастерам подобное с камнем сотворить, оставалось только гадать, но Огнегор не сомневался, что без чар не обошлось. Жаль, что многие секреты тонкого волшебства волхвов давно утеряны, пригодились бы и в наши дни…