Битва за Лукоморье. Книга 3

Время остановило свой бег для Змёды Шестипалого, лучшего мастера-оружейника из племени кусал, а ныне Великого Железного мастера Руси. Он смотрел на возникающий в руке бывшего хозяина меч равнодушно, хотя знал страшные свойства этого оружия. Колдовские «Змеиные зубы»! Эти лезвия не только режут, но и воспламеняют, и раны остаются жуткие – сплошное горелое мясо… «Змеиный зуб» приближался, языки пламени медленно ворочались на лезвии, тягуче срывались мелкие искры…

Змёда успел перевести взгляд и глянуть на светлеющее на востоке небо. Что ж, как говорят его друзья, двум смертям не бывать, а одной не миновать! А еще говорят, перед концом вся жизнь мимо глаз проносится.

Не врут.

…Кусалы считались неудачным потомством одной из жен Старшего Змея, и каждое новое поколение ждала одна и та же судьба – рабский труд и служба другим, «удачным» змеевичам. Увы, бо́льшая часть кусал разумностью и впрямь не отличалась. Туповатые и смирные, они исполняли черную работу, а тех, что посмышленей, отправляли либо в мастерские, либо в войско, управлять механическими ходоками. Но изредка рождались не просто умные, а одаренные – эти становились мастерами.

Тяга к созданию всяких хитромудрых штуковин проявилась у Змёды уже в раннем детстве. То придумает головоломку, которую можно собрать лишь определенным способом, то соорудит самоходную тележку, управляемую рычагами, то распознает новые свойства особых камней, которые питают своей волшбой создаваемые искусниками Ужемирья устройства.

Сам Змёда себя высоко не ставил, просто занимался тем, что ему нравилось, но его заметили – и определили в одну из ужемирских мастерских. Тут уж пошла настоящая выучка, от детских забав юный кусала перешел к освоению истинного ремесла. То, что раньше делалось по наитию, теперь проверялось точными расчетами и воплощалось в жизнь при помощи сложных инструментов. Вскоре слава о молодом кусале пошла по всему Ужемирью, достигла она и Горыныча.

Испокон веков завелось, что искусные ремесленники и мозговитые умельцы нужны всегда – и ценятся повсеместно. Даже у водяных есть свои кузнецы-шуликуны, даже у леших работают головастые ловкачухи. Ну и, конечно, умник Горыныч не был исключением и за даровитыми мастерами охотился по всему Иномирью. Кого завлекал словом, а кого и силой.

Змёда в работники к трехголовому повелителю не рвался, но пришлось покориться чужой воле и делать то, к чему душа не лежала. Он хотел облегчать жизнь, а не отнимать ее, только вот хозяина больше всего интересовало как раз оружие – и не простое, а никому не ведомое, причудливое, и чтоб равного нигде не было!

Горыныч, в отличие от своей матери, Пламенной Змеи, механизмами и хитрыми машинами увлекался без меры. Даже сам что-то выдумывал, но все же больше полагался на умельцев, а потому Змёду ценил и по-своему баловал. За каждое удачное изобретение награждал, поручал самую важную работу, ну и собственные замыслы первым делом обсуждал именно с ним. При этом всегда держался по-господски: помыкал как хотел и частенько самодурствовал. Неудивительно, что визиты Горыныча Змёду отнюдь не радовали.

Еще хуже стало, когда Змей с матерью перебрались в Белосветье, потащив за собой не только всех родственничков, но и слуг, включая кусалу-мастера, которого и поставили старшим над новыми мастерскими. Норы в Сорочинских горах оказались попроще, чем в Ужемирье, но зато просторнее, ну а дармовой рабочей силы было вдосталь. Сюда пригоняли людские полоны, поначалу малые, а потом пленников стало больше. Держали их в черном теле, кормили кое-как, потому неудивительно, что гибли бедолаги, так и не увидев вновь света белого.

В новом непривычном мире Змёду все чаще стали одолевать сомнения и тревоги, он долго не мог освоиться, ходил смурной и мрачный. Поступающие от Горыныча приказы еще больше усугубляли тоску: изготовь то броню, то оружие, то искусственные конечности для волколаков. Да машин хитроумных побольше: ходячих – для истребления людей… мощных, стенобитных – для штурма городов… страшных, пыточных – для допросов… Только боль, смерть и разрушение…

Кусала с куда большей радостью изобретал бы новые инструменты, выдумывал устройства для исследования тайн мироздания, возился бы со сплавами, волшебными камнями и механизмами… Именно поэтому старался он сбагрить самые смертоносные заказы на младших мастеров, исхитряясь больше времени уделять созданию искусственных конечностей, которые позволят калекам вновь ощутить радость движения. Тем и утешался, хотя все отчетливее понимал: работая на зло, сам творишь зло.

Горыныч печалей мастера не замечал, чужие настроения никогда его не волновали. Да и с чего бы? У него таких умников полным-полно. Неужто время тратить на то, чтоб каждого слугу выслушивать? Вот еще! Пусть оружие мастерят и помалкивают! Торговля идет бойко, Змеиные Норы процветают, и отлично! Все остальное не имеет никакого значения!

По крайней мере, так это виделось кусале-мастеру.