Битва за Рим

– Тогда я приказываю тебе немедленно вернуться в Афины и начать вербовать сторонников, – сказал царь. – Мне нужен надежный человек в Греции, способный посеять смуту и восстановить греков против Рима. Как ты будешь это делать, мне все равно. Но когда войско Понта вторгнется в земли по обеим сторонам Эгейского моря, я хочу, чтобы Афины – и вся Греция! – были в моих руках.

Все, кто был в зале, затаили дыхание. По рядам присутствующих пробежал шепот, а следом – дрожь возбуждения. Боевое воодушевление охватило всех: все-таки царь не намерен оказаться под римской пятой!

– Мы с тобой, мой царь! – воскликнул Архелай, сияя от счастья.

– Твои сыновья благодарят тебя, великий царь! – крикнул Фарнак, старший сын.

Митридат купался в лучах славы, раздуваясь от сознания собственного величия. Почему он раньше не видел, в какой опасной близости он был от восстания, как близко подошел к опасной грани? Эти его подданные и кровные родственники жаждали

войны с Римом! И он готов к ней. Он давно готов.

– Мы не выступим, пока римские посланники и наместники в провинции Азия и Киликии не нарушат наших границ, – сказал он. – Как только это произойдет, мы нанесем ответный удар и начнем сводить счеты. Я хочу, чтобы корабли были вооружены и укомплектованы, сухопутные войска готовы к действию. Если римляне думают захватить Понт, то я думаю захватить Вифинию и всю провинцию Азия. Каппадокия уже моя и останется моей. У меня достаточно войск, чтобы не брать с собой моего сына Ариарата с его войском.

Его зеленые, слегка навыкате глаза остановились на Аристионе.

– А чего ты ждешь, философ? Отправляйся в Афины. Возьми золота из моей сокровищницы – оно поможет в твоем деле. Но будь осторожен! Никто не должен знать, что ты мой ставленник.

– Я понимаю, о великий царь! Я это понимаю! – воскликнул Аристион и попятился к выходу.

– Фарнак, Махар, Митридат-младший, Ариарат-младший, Архелай, Пелопид, Неоптолем, Леонипп, останьтесь, – отрывисто проговорил царь. – Остальные могут идти.

В апреле того же года – когда консулами были Луций Корнелий Сулла и Квинт Помпей Руф – начался поход римлян на Галатию и Понт. Пока Никомед лил слезы и заламывал руки в мольбе позволить ему вернуться в Вифинию, правитель Пафлагонии Пилемен дал приказ войску Никомеда начать наступление на Синопу. Маний Аквилий выступил во главе легиона ауксилариев из провинции Азия – и прошел из Пергама сухопутным путем через Фригию, намереваясь прорвать границу Понта к северу от соляного озера Татта. Здесь проходил торговый путь, и таким образом Аквилий мог продвигаться достаточно быстро. Гай Кассий забрал свои два легиона ополченцев, стоящих на подходе к Смирне, и провел их вверх по долине реки Меандр во Фригию, путем, что вел к маленькому торговому поселению Примнес. В то же время Квинт Оппий прошел морским путем из Тарса в Атталию, а оттуда направился с двумя своими легионами в Писидию дорогой, что привела его прямо к западному берегу озера Лимны.

В самом начале мая войско Вифинии вышло к Понту, дойдя до Амниаса, притока Галиса, текущего вглубь страны, огибая Синопу. Стратегия Пилемена состояла в том, чтобы пройти от места слияния Амниаса и Галиса на север, к морю, где он намеревался разделить свои силы, чтобы атаковать Синопу и Амис одновременно. Но на свою беду, еще не добравшись до широкой долины Галиса, вифинская армия встретилась с необъятной армией Понта под предводительством братьев Архелая и Неоптолема, стоявшей на Амниасе, и потерпела сокрушительное поражение. Все снаряжение, животные, солдаты, оружие – все было потеряно. Уцелел только царь Никомед. Он быстро собрал отряд из невольников и высших придворных чинов, которым мог доверять, и, бросив армию на произвол судьбы, поворотил свой непогрешимый нос в сторону Рима.

Примерно в то же самое время, когда вифинское войско встретилось с братьями Архелаем и Неоптолемом, Маний Аквилий со своим легионом перешел через перевал, и перед ним открылся вид на озеро Татта, лежащее в отдалении, к югу. Но этот вид теперь не мог пленить Аквилия. Внизу, перед собой, на просторе равнины, он увидел армию, безбрежнее самого озера. Воинское вооружение сверкало, порядок построения говорил опытному римскому глазу о превосходной дисциплине и надежности. Это были не варварские орды германцев! Перед ним стояло стотысячное понтийское войско, пехота и конница, ждущее, когда он попадет к ним в пасть. С быстротой молнии, какую мог оценить только римский командующий, Аквилий развернул свое жалкое маленькое войско и бросился бежать. У реки Сангарий, недалеко от Пессинунта – здесь было золото, которого он так страстно желал! – понтийская армия настигла его, ударила в тыл и стала уничтожать, пока не поглотила все войско целиком. Как и Никомед, Аквилий бросил армию на растерзание и бежал со своими старшими чинами и двумя посланниками через Мизийские горы.