Блад: глубина неба

— Слышь, дерьмозавр, — с мольбой позвал Кадан, повернув виноватое лицо к Винтерсбладу, — мож, сходишь за меня? Разочек, ну? Там очень победить надо, а деньгой уж тебя не обидим! А то вон соплюха как распалилась, прибьёт меня сейчас этой ступенькой, так её через колено! Ступеньку, не соплюху, — робко уточнил верзила.

Блад задумчиво вздохнул, но больше для того, чтобы набить себе цену.

— Ладно, Кадан. Что ж с тобой сделать!

Пришибленный братёнок облегчённо расцвёл щербатой улыбкой.

— Вот и славно! А ты прям человек, дерьмозавр! Прям человечище! — Кадан собрал короткие пальцы здоровой руки в кулак и красноречиво потряс им в воздухе, выражая своё уважение.

***

Винтерсблад растворялся в Инеш, которая была воплощением неудержимого безумия и веселья, неиссякаемой страсти и нежности. Она стала его миром, и всё остальное вокруг словно перестало существовать…

Он выиграл второй бой, а потом, сам не понял как, вписался на третий — и тоже победил. Оглушённый страстью, уже не боялся, что бои без правил могут обернуться проблемами. Он об этом не думал.

На крыше длинного трёхэтажного дома Блад проводил больше ночей, чем в своей квартире. Инеш даже притащила туда соломенный тюфяк, который быстро пришёл в негодность, попав под ливень. Но даже разразившаяся среди ночи гроза не помешала им любить друг друга почти до рассвета.

— Мне страшно, — сказала Инеш, прижавшись к боку Винтерсблада. — У нас всё слишком… слишком ярко вспыхнуло. Чем ярче вспыхнет, тем быстрее сгорит.

Вдалеке раздался раскат грома — ленивое ворчание уходящей, уставшей за ночь грозы.

— Всё слишком быстро закончится, — продолжила девушка. — Скоро от нас ничего не останется, Блад. Только пепел…

— Неправда.

— Правда. Вот увидишь. Моё чутьё редко меня подводит.

— Но если мы и сгорим, то в одном костре, верно? А значит, будем вместе, даже если станем пеплом. У нас всегда будем мы, детка.

Инеш грустно улыбнулась.

— Я не верю в слово «всегда». Всё когда-то заканчивается.

***

Противником Винтерсблада в четвёртом бою оказался младший Макэлрой.

— Ого! — воскликнула Инеш, просмотрев листы со ставками. — Да ты звезда, — обратилась она к Бладу, — почти все поставили на тебя! Твой проигрыш нас озолотит!

«Извини, детка, но я ни за что не поддамся этой мартышке, пожирающей тебя глазами при каждой встрече!» — подумал Винтерсблад, но вслух ничего не сказал, лишь многозначительно ухмыльнулся.

Макэлрой вышел на ринг первый и уже во всю разогревал публику своими кривляньями. Зрители одобрительно кричали, хлопали и свистели, но это не шло ни в какое сравнение с тем шумом, который они устроили, когда вышел Блад. Определённо, он был их новым фаворитом. Лавина зрительского восторга скатилась с трибун и накрыла лейтенанта с головой. Она была такой плотной, что её можно было пощупать. Теперь уж тем более стоило выиграть: потешить поставивших на него азартников!

Макэлрой, видимо, недооценил соперника, потому как начал бой эффектно, но словно вполсилы. «Вот щёголь! — подумал Блад, — ради своего концерта рискует продуть!» — и отвесил ему крепкую затрещину. Вытанцовывавший вокруг него парень полетел в сторону и впечатался в сетку. Поднялся быстро, изумлённо хлопнул глазами, чуть не до макушки задрав тонкие брови, а потом усмехнулся криво и хищно, стирая кровь с подбородка.

Этот костляк оказался на удивление вёрток и прыгуч: даже Блад, обладающий отличной реакцией, не всегда успевал за его перемещениями. Но бил Макэлрой несильно, скорее — больше злил и насмехался, егозя перед носом противника, но ловко уворачиваясь от его кулаков, а ещё нет-нет, да цепляя Винтерсблада обидным словцом.

— А я думал, ты поразворотливее будешь, — бросил лейтенанту соперник, в очередной раз уходя от его удара, — а ты вон какой мешкотный, едва шевелишься!

— Прикуси трещальник, — раздражённо отозвался Блад, — а то перетрудишь, и нечем будет после боя от окуня ухо облизывать!

— Да как бы тебе не пришлось рыбье ухо сосать! — Макэлрой вновь умудрился съездить Винтерсбладу под рёбра и увернуться от ответки, явно поддразнивая противника. — А мне, глядишь, и чего повкуснее на закусь достанется! Долго ли девчонка с тобой протерпит, если ты и на матрасе такой же неуклёпистый, как на ринге!

Лейтенант махнул кулаком, но лишь вскользь задел наглеца, — тот успел увернуться.

— Вон как она запрыгивала на тебя после твоих побед, — выкрикнул он, — теперь пусть на мне попрыгает!

— Сучий ты хвост!

Винтерсблад окончательно вышел из себя и со всей яростью ринулся на Макэлроя, врезал ему раз, второй, — соперник не ушёл от ударов, и кровь из его разбитого носа хлынула так сильно, что забрызгала Блада, но тот не остановился. После четвёртого удара Макэлрой перестал сопротивляться, а после пятого — упал. И не поднялся.