Бланка Кастильская

Однако Франжипани имел не только положительные стороны. Он был гордым, самонадеянным, презрительным, высокомерным, очень уверенным в себе, очень преисполненным собой и своей значимостью. Так его представляет Филипп Муске. И Франжипани тут же показал пример своего высокомерия, вступив в конфликт с очень привередливыми магистрами Парижского университета, которые только что получили собственную печать для заверения своих актов и таким образом обходились без печати епископальной канцелярии. Франжипани сломал печать и пригрозил магистрам отлучением от церкви, если они сделают еще одну, что сразу же вызвало бунт. Легата осадили в епископальном дворце вооруженные студенты; ранили его слуг; он сбежал, отлучив нападавших от церкви. Напряжение постепенно спало, но отношения между королевской властью и Университетом пострадали. То, что Папа поручил такому человеку организовать большую экспедицию против альбигойцев, не предвещало ничего хорошего.

Кардинал Франжипани немедленно взял дело в свои руки со свойственной ему энергией. 30 ноября 1225 года он созвал церковный собор в Бурже, на котором попросили присутствовать графа Тулузского. Последний, чтобы загладил свою вину, пообещал бороться с ересью катаров и принести оммаж королю. Но ничего из этого не сделал. Легат, который с самого начала был настроен осудить его, заявил, что не может его простить, и 28 января 1226 года на соборе в Париже отлучил его от церкви и передал его владения королю, который через два дня принял обет крестоносца и начал подготовку к крестовому походу, а Амори де Монфор уступил ему все свои права на завоеванные земли. Удовлетворенный таким ходом дел Папа отказался предоставить разрешение на брак между Генрихом III и Иоландой, дочерью Пьера Моклерка, что вызвало недовольство последнего. Для финансирования экспедиции церковь Франции должна была предоставить десятую часть своих доходов в течение пяти лет. Всем участникам крестового похода были дарованы обычные индульгенции, а король мог свободно распоряжаться завоеванными землями.

11 мая Людовик VIII выехал из Парижа в Бурж, место сбора армии. Там собрались старые знакомые: Филипп Юрпель, Жан де Несле, Амори де Монфор, граф Сен-Поль, Юбер де Боже, Ангерран де Куси, граф Блуа, Готье д'Авен, Бушар де Марли, Роберт де Куртенэ, Савари де Молеон, графы Шалон-сюр-Марн и Осер, Аршамбо де Бурбон, Этьен де Сансер, Филипп де Намюр. Не прибыли пока только Тибо Шампанский и Пьер Моклерк, которые явно тянули время. Духовенство также было в полном составе: Гийом Корнут, архиепископ Санса, архиепископ Реймса, епископы Труа, Арраса, Нуайона, Лиможа, Трегье и Камбрэ, к которым вскоре присоединились другие, а также аббат Сен-Дени. Столкнувшись с таким собранием, Лангедок забеспокоился: воспоминания о разрушениях и резне, совершенных во время предыдущих экспедиций, были еще свежи в памяти каждого жителя. Несколько сеньоров поспешили в Бурж, чтобы изъявить свою покорность "Мы жаждем поместить себя в тени ваших крыльев", — писал королю сеньор Лаурака. Пять архиепископов и одиннадцать епископов Юга признали сюзеренитет короля; архиепископ Нарбонны добился подчинения Нима и Кастра.

Кто же должен был командовать такой внушительной армией? Поскольку король присутствовал лично, теоретически командование перешло к нему. Но с ним был его стратег, бесподобный брат Герен, епископ Санлиса, который не был в восторге от этой новой авантюры. Между ним и легатом, который навязывал свои планы и который, как представитель Папы, считал себя естественным лидером крестового похода, существовало негласное соперничество. Хронист Роджер Вендоверский обвинял легата в том, что он был ответственен за все это дело по материальным, а не духовным причинам: "Очевидно, что несправедливая война велась скорее ради алчности, чем для истребления еретического разврата". Более того, похоже, что Герен покинул армию во время кампании, чтобы вернуться в Париж, поскольку его присутствие не упоминается во время смерти короля. Был ли его отъезд результатом разногласий с Франжипани? Мы не знаем.