Блюз Сонни: Повести и рассказы зарубежных писателей о музыке и музыкантах

Вендланд и Хенкель (одновременно). Просим, просим, герр Вейнберг.

Шмит-Нейсс (нервно оглядываясь на Морица). Раз все просят… может быть, вы попробуете?

Мориц (молча садится за рояль, несколько секунд вглядывается в ноты и начинает играть. Сильное, превосходное исполнение. Все благоговейно слушают; окончив оркестровое вступление, Мориц прерывает игру).

Хенкель (горячо). Бог ты мой! Это действительно великолепная музыка!

Шмит-Нейсс. Видите? Что я говорил? Истинно немецкое искусство!

Мориц (в это время, улыбаясь, перелистывал ноты; начинает играть вступление к «Deposuit». Хильда встала за его стулом и напевает сольную партию. Вендланд тоже поднялся с места).

Вендланд (когда Мориц прервал игру).

Да, это истинная старая немецкая культура; каждый звук, каждое слово — кусок Германии; и замечательно сыграно, герр Вейнберг. А какой тут текст?

Хильда (горячо). Латинский, дядя! Но есть и перевод. (Читает с нарочитой медлительностью.)

Он свергает властителей с престолаИ возносит униженных и порабощенных…

Вендланд (нервно). Что? Что?

Шмит-Нейсс (жестами объясняет Хильде ее «faux pas»; Мориц улыбается).

Хенкель (с притворной наивностью, сухо).

Текст истинно немецкий, что и говорить.

Вендланд (который, стоя рядом с Хильдой, смотрел в текст, отходит). Так, так…

Маленькая пауза, во время которой с улицы доносится сначала чуть слышный, затем все более явственный шум.

Явление 13-е

Те же, фрау Эрна.

Фрау Эрна (прерывая напряженную тишину, возбужденно). Вы бросили играть? Вы тоже слышали?

Шмит-Нейсс (вскакивая). Что? Что слышали?

Хильда. Тише! Не шумите! (Прислушивается к шуму за окном.)

Фрау Эрна (намеренно громко). Минна, наша горничная, только что вернулась — принесла вам пиво, профессор! Она говорит, что в городе настоящий ад! На Хеймаркте уже горит! А какая-то банда направляется сюда!

Хильда. На Хеймаркте?

Вендланд (встает). Там, где синагога? Банда? Банда идет сюда? Тогда я должен…

Хенкель. Но, господа, друзья мои, нам-то до этого какое дело? Кто нам может помешать заниматься нашей «истинно немецкой» музыкой? Пожалуйста, продолжайте, герр Вейнберг. А ты, Хильда, хотя ты и не певица для ораторий… Итак, фрау Эрна… (Все снова садятся, но спокойствие — наигранное; действительно спокоен только Мориц, который снова начинает играть. Но звуки рояля не могут заглушить уличного шума.)

Мориц (кивком головы дает Хильде знак к вступлению).

Хильда (поет громко, ясно произнося слова текста).

Он вознесет народ Израиля

И посрамит врагов его!..

(В эту же минуту шум погрома, доносящийся с улицы, врывается в комнату. Вой, свист, выкрики «Хепп-хепп!» «Израиль!» «Долой евреев!» Музыка и шум смешиваются. Следующие реплики — почти одновременно.)

Фрау Эрна. Хильда, Мориц, да погодите же!

Вендланд. Господи! Какой ужас! (Хватает свою фуражку.)

Хенкель. Улица ворвалась в искусство, ничего, кроме черепков, не останется.

Шмит-Нейсс (срывается с места и гасит свет. В окне отсвет пожара. Мориц встает и подходит к окну).

Фрау Эрна. Карл! Что за глупости! (Быстро зажигает свет. В ту же минуту в боковое окно влетает камень.)