Ближний круг «царя Бориса»

– Есть человек, готовый нам помочь. Он разработал сверхсекретное оружие, поражающее толпу.

В разговор вступил Бурбулис:

– Миша! Один инженер, кандидат наук, по специальности физик-механик, создал аппарат, позволяющий управлять толпой при помощи высокочастотного излучения. Живет ученый в Подмосковье.

– А что, действительно существуют такие лучи? – заинтересовался генерал-лейтенант.

– Конечно! – заверил Геннадий Эдуардович. – Надо послать к этому «эдисону» людей и проверить эффективность работы прибора. Тогда бы мы смогли применить его в борьбе с массовыми беспорядками – вдруг толпа от Белого дома пойдет на Кремль.

Барсуков вызвал трех офицеров, дал им адрес и приказал выяснить на месте, что же это за чудо-оружие.

Офицеры вернулись около двух ночи. Злые и возмущенные. Оказалось, что «прибор» представляет собой комплект оборудования весом больше… трех тонн! Нужен мощный грузовик, чтобы сдвинуть этот квантовый генератор с места.

Между собой офицеры окрестили устройство гиперболоидом инженера Гарина. «Гиперболоид» воздействовал лазерным лучом на сетчатку глаза через зрачок. После такой «обработки» люди бы ослепли и навсегда выработали иммунитет к митингам.

Прибор мог функционировать только на ровном, почти зеркальном фундаменте. После установки опытный стрелок или снайпер из прицельного устройства имел шанс попасть в зрачок и вывести человека из строя.

Странно, что таким последовательным демократам и гуманистам, какими считали себя Филатов и Бурбулис, пришла в голову мысль о столь бесчеловечной форме расправы со своими согражданами.

Кстати, при испытаниях аппарата «пострадал» один из офицеров ГУО – луч расплавил ему пластмассовый гульфик.

…От микрорайона Теплый Стан к центру двинулась 27-я бригада. Я разговаривал с ее командиром по спецсвязи, и вдруг он мне докладывает:

– Поступила команда остановить движение.

Таманская дивизия, ехавшая к телецентру Останкино, тоже была по чьей-то команде остановлена. Кто давал эти команды? Множество комиссий после октябрьский событий старались получить ответ на простой вопрос, но безрезультатно. Я же думаю, что было потеряно элементарное управление войсками. Многие боялись действовать решительно, к тому же помнили про 91-й год.

Достойно повел себя в непростой ситуации Виктор Федорович Ерин. Он без всякого нажима «сверху» послал милиционеров на защиту телецентра в Останкино. Поздно вечером мы с Барсуковым специально подъехали к нему в министерство на Мытную улицу – поддержать, показать, что готовы разделить ответственность. Посмотрели внимательно друг на друга и без слов поняли: все нормально. Мы там, в Кремле, а он тут, в МВД, но мы заодно и вместе продержимся. Взгляд у Ерина был абсолютно спокойным и твердым, никакого колебания в его воспаленных от усталости глазах я не заметил.

После призывов Руцкого: «Вперед, на штурм Останкино!» – мятежники действительно атаковали телецентр. Погибли люди, немало людей. Но большинство из них, вопреки сказкам впоследствии ура-патриотов, – вовсе не у Белого дома. Там погибло не больше полутора десятков человек, причем в основном зрители. Большинство жертв и пострадавших было в Останкино – сами мятежники, милиция, зеваки, журналисты, случайные прохожие. Здесь нельзя не отметить отвагу и самоотверженность бойцов спецотряда «Витязь» под командованием Сергея Лысюка, защищавших телецентр. Они держались до конца и заслуженно победили.

А войска все никак не подходили.

Часов около одиннадцати вечера Борис Николаевич пошел поспать в заднюю комнату, а меня попросил сесть за пульт управления страной. Я просидел в президентском кресле почти всю ночь с 3 на 4 октября. В критический момент Президент разрешил мне «порулить», не одергивал замечаниями типа «не лезь в политику».

Расположившись за пультом, я нажимал определенную кнопку, и мне тут же почтительно отвечали:

– Слушаю, Борис Николаевич.

Я поправлял собеседника:

– Это Александр Васильевич.

А дальше принимал доклады, раздавал команды, собирал информацию, чтобы потом рассказать о последних событиях Верховному главнокомандующему.

После полуночи я понял: информация, поступающая в Кремль, мягко говоря, не совсем соответствует действительности. Из ГАИ доложили:

– Никаких частей Министерства обороны в городе нет. Останкино штурмуют, на защите только внутренние войска и милиция.

В самом же министерстве, как мне сообщили, идет постоянное заседание штаба – там присутствуют и Черномырдин, и Сосковец, и министр Грачев. Я уже понял: пока Павла Сергеевича не подтолкнешь, самостоятельно он ничего делать не будет.

Незадолго до этого неутешительного заключения ко мне подошел мой заместитель, капитан первого ранга Геннадий Иванович Захаров, и объяснил, как бы он очистил Белый дом военным путем. Мирного пути все равно уже не будет. Раз оппозиция первой пролила кровь, с ней теперь придется разговаривать на ее же языке.

Захаров нарисовал схему, из которой следовало, что для взятия Белого дома требуется всего-то десяток танков: пять боевых машин откроют стрельбу с Калининского моста, а остальные пять – с противоположной стороны.