Ближний круг «царя Бориса»

– Борис Николаевич, танки-то у нас есть, танкистов нет.

– А где танкисты?

– Танкисты на картошке.

– Вы что, на всю Российскую армию не можете десять танкистов найти?! – опешил Президент. – Пусть офицеры садятся в машины.

– Я сейчас все выясню, – перепугался генерал. Шеф пригрозил:

– Десять минут вам даю для того, чтобы вы доложили о выполнении, иначе…

На генералов, как я уже говорил, план Захарова подействовал – они слушали безропотно, раскрыв рот. Никто о столь решительных, радикальных действиях и не помышлял. У меня сложилось впечатление, что каждый из них думал лишь об одном – как оправдать собственное бездействие.

Борис Николаевич спросил:

– Будут у кого-нибудь замечания?

Привычная тишина. Прибыл Колесников: танкисты и танки готовы.

Решение о штурме приняли, и Президент приказал:

– Все, в семь утра прибудут танки, тогда и начинайте.

Тут подал голос Грачев:

– Борис Николаевич, я соглашусь участвовать в операции по захвату Белого дома только в том случае, если у меня будет ваше письменное распоряжение.

Опять возникла напряженная тишина. У шефа появился недобрый огонек в глазах. Он молча встал и направился к двери. Около порога остановился и подчеркнуто холодно посмотрел на «лучшего министра обороны всех времен и народов». Затем тихо, с металлом в голосе произнес:

– Я вам пришлю нарочным письменный приказ.

Вернувшись в Кремль, тотчас дал указание Илюшину подготовить документ. Когда первый помощник проходил в кабинет к шефу с указом о штурме, я заметил, что костюмчик и штиблеты на нем были те же, что и в марте. Видимо, для него это были своеобразные талисманы в трудные времена. Ельцин подписал указ и фельдсвязью отослал Грачеву. Мы все тогда подумали, что этим поступком Грачев приговорил себя к отставке и шеф ему позорного колебания не простит. Но простил, и потом еще многое прощал.

Борис Николаевич опять заснул с ангельским храпаком в задней комнате. А я вновь сел «управлять страной». Чуть свет позвонил встревоженный Барсуков:

– Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из «Альфы». Они говорят, что группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно якобы решение Конституционного суда.

Интересная ситуация – чтобы выполнить приказ Президента, необходимо подтверждение Конституционного суда! Такая логика уже ни в какие рамки не укладывалась. Ведь Президент к тому же и Верховный главнокомандующий, а военнослужащий обязан сначала выполнить приказ и только потом его обжаловать. Так положено по Уставу, закону, который Конституционный суд не опротестовывал.

Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений Группы «А» в зале Совета безопасности – пусть Президент с ними лично переговорит.

Пришлось снова будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее – все-таки ночь для него была прерывистой. Поручив адъютанту проводить Президента до зала, сам пришел туда заранее.

Собралось около сорока офицеров. Многих из них я встречал прежде. Всегда такие улыбчивые, радушные, теперь эти мускулистые парни поглядывали на меня исподлобья, угрюмо и настороженно. Я знал, что «альфистов» одолевают сомнения, но каждый боится высказать их вслух.

Вскоре в зал пришел Верховный главнокомандующий. Командир Группы «А» скомандовал:

– Товарищи офицеры!

Ельцин обвел окружающих пытливым взглядом:

– Товарищи офицеры, прошу садиться.

Барсуков заранее предупредил Ельцина о настроении группы. Борис Николаевич произнес краткую речь. Но перед этим суровым голосом спросил командиров:

– Вы будете выполнять приказ Президента?

В ответ – пугающее молчание.

Суть трехминутного выступления Ельцина сводилась к следующему:

– Вы обязаны выполнить приказ. И не надо себя мучить сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут.

Произнеся короткий монолог, Президент удалился. Настроение у него испортилось. Если после посещения Министерства обороны Борис Николаевич воспрянул, то теперь явно упал духом.

Потом, награждая отличившихся участников событий 93-го года, Ельцин никак не отметил генерала Барсукова – считал, что «Альфа» неуверенно себя повела из-за плохого руководства. Хотя никакой вины генерала в этом не было. Спецподразделение подчинялось ему всего несколько месяцев, и Барсуков не успел до конца изменить психологический климат среди спецназовцев.

Не знаю, кто подбросил «Альфе» идею про Конституционный суд, но мне доводы офицеров показались банальной отговоркой. Они не желали стать пушечным мясом, опасались повторения ситуации 91-го года – в те августовские дни их тоже втянули в политику, тоже приказывали штурмовать Белый дом. А до этого у них уже были и Вильнюс, и Рига, и другие болевые точки. А политики их потом «сдавали».

…Офицеры «Альфы» расставили снайперов с северной стороны Белого дома. Они вяло перестреливались со снайперами мятежников.