Блондинки моего мужа

«Похоже, он совсем сбрендил. Мания преследования в таком непомерном проявлении — это уже перебор», — думала я в следующий момент, кутаясь в благосклонно брошенное Жориком банное полотенце.

Все дальнейшие действия Георгия лишь усугубляли ситуацию. Мало того что, не произнося ни звука, утащил всю мою одежду в ванную комнату, так он еще и запер ее там, видимо, чтобы не сбежала. Делал он это с таким видом, что заподозрить его в романтических устремлениях было невозможно. Происходящее, без сомнения, ничего общего с проявлением страсти не имело.

— Мне холодно, — нарушила запрет на молчание я. — Что происходит?

— Сейчас принесу тебе одежду, — невозмутимо отреагировал Георгий и помчался за вещами в спальню. — Теплее?

— Ну конечно… А в чем, собственно, дело?

— Жучок! — Георгий воздел указательный палец к потолку. — Уверен, что к тебе прицепили жучок. Меля только сегодня выпустил новую серию устройств для прослушки! Я, конечно, купил. И вот сейчас, увидев тебя и представив, как ты завтра установишь эти незаметные маленькие микрофончики где-то в кабинете нашего конкурента или даже прямо на его одежде, я понял, что Лихогон наверняка меня опередил. Раз секретарша ходила за тобой по пятам, значит, они что-то подозревают, а если подозревают, то наверняка не откажут себе в радости использовать на тебе новую диковинку от Мели.

Упомянутый Меля был нашим давним знакомым и в некотором смысле поставщиком. Он славился замечательными изобретениями, покладистым характером и умением держать язык за зубами. Прозвище Меля было производной одновременно от двух вещей: от фамилии Мельник и от вида деятельности — «умелец на все руки». Парень регулярно продавал нам крайне полезные для детективной деятельности, но противозаконные, а значит, в других местах нам недоступные, штуковины — жучки для прослушки, также оборудование антипрослушки, незаметные камеры, самостоятельно ищущие в пространстве двигающиеся объекты, ручки, запоминающие, что ими пишут… В общем, все то, что помогает частным детективам, нарушая закон, вмешиваться в неприкосновенность личной жизни окружающих граждан.

— Погоди, — я, кажется, начала улавливать смысл в поведении мужа. — Так ты переодел меня, чтобы расправиться с этим жучком?

Георгий кивнул.

— Тсс! — на этот раз палец к губам приложила я. И тут же принялась лихорадочно раздеваться.

— Ты чего? — кажется, подозрения в крайней степени паранойи были теперь у нас с Георгием взаимными.

— Ты переодел меня из домашнего в уличное, — шепотом объяснила я. — То есть сейчас на мне именно та одежда, в которой я ходила к Лихогону… — тут я наконец решила включить здравый смысл. — Может, просто поищем жучок? Ты ведь знаешь, как он должен выглядеть?

Никаких прослушивающих устройств ни на моей уличной, ни на моей домашней одежде — да-да, Жорик решил, что я могла запутаться, и тщательно пересмотрел все мои вещи — не обнаружилось.

— Одно из трех, — принялся рассуждать Жорик. — То ли Лихогон еще не знает о новинке от Мели… Хотя это, пожалуй, исключено. То ли он ни в чем тебя не подозревает. Что странно, ибо отчего же еще секретарша проявляла бы к тебе такое пристальное внимание.

— Возможно, ей просто скучно одной в офисе. И, кажется, она искренне считает, что помогает мне с уборкой, — неожиданно для самой себя нашла я оправдание новой коллеге.

— Или Лихогон попросту жлоб. Прекрасно понимает, что устрой ты стирку — и кранты его жучку… — не обращая внимания на мою реплику, продолжал Георгий. — А ведь вещь дорогая и редкая. На! — он достал из глубин рюкзака маленькую черную пушинку и очень бережно переложил ее мне в ладони. — Прицепишь куда-нибудь на одежду Лихогону. Заодно радиус передачи проверим. По идее, если я припаркуюсь за деревьями в саду, то все равно буду слышать все, что говорит наш злодей.

— «Вещь дорогая, редкая! Устрой кое-кто стирку — и жучку конец»… — с нажимом передразнила я, но муж, кажется, намеков не понимал. Пришлось говорить напрямую: — Слушай, зачем нам жучок? Это непорядочно, в конце-то концов. Мы ведь всего-навсего хотели забрать у Лихогона завещание Машиного отца. Что, конечно, тоже не слишком хорошо, но…

Тут я в сотый раз, но уже более вдумчиво прокрутила в голове наши планы и почувствовала себя довольно скверно. Получить завещание — пусть даже нарочно скрываемое от законной наследницы и имеющее все шансы восстановить справедливость — мы могли только нелегальным путем. Предварительно каким-то коварным способом нужно было вытащить из Лихогона или секретарши Лизы сведения о том, где они хранят завещание, а потом попросту украсть интересующую нас бумагу. Хорошо еще, если проникать придется в офис Лихогона — тут, как говорится, глаз за глаз — вы к нам врывались, и мы в долгу не останемся. А если атаковать придется банковскую ячейку или помещение какой-нибудь ни в чем не повинной компании? Я окончательно запуталась в дебрях собственной совести. Выходило, будто мы вовсе не справедливые каратели, а гнусные преступники. А тут еще и прослушка!