Бог играет в кости (СИ)

Рашид молча завел двигатель. Помещение наполнилось глухим, утробным рокотом. Но даже сквозь рык мотора я слышал выстрелы. Если б мы были там… Махнув рукой, я полез в салон.

— Да ты что, Романыч! Он же слеп, как крот! — Не в обиду вам будет сказано… — Михалыч кивнул Рашиду. Тот сидел неподвижно, как истукан.

— Была не была, напарник! Ну что нам терять? — Михалыч как-то странно то ли всхлипнул, то ли усмехнулся, и взялся за ручку двери.

Двигатель снова взревел. Я попытался припомнить соответствующую случаю молитву… На ум, к сожалению, ничего путного не приходило.

Дверь гаража начала подниматься. Как только образовался достаточный просвет, Рашид газанул. Меня вдавило в сиденье так, что шея хрустнула. И что на нас с Михалычем нашло? Доверить свои жизни слепому, сидящему за рулем гоночной тачки!

Мы неслись по сумрачным улицам поселка, освещенным редкими фонарями, то и дело сворачивая в переулки. Не знаю, что это давало: рев двигателя, казалось, доносился до самой Москвы… Так не спрячешься.

— В Москве мы легко затеряемся. — Рашид вновь услышал мои мысли. — Там у меня есть убежище, настоящая крепость… — он повернул голову на долю градуса в мою сторону. — Вы готовы идти до конца?

До конца? До какого конца? Уйти с работы, бросить любимую женщину… Идея распрощаться со спокойной жизнью отвлекла от погони. Я вспомнил свою вчерашнюю стычку с Кузнецовым, слова отца, строгий взгляд Риты Павловны…

— У меня есть обязательства.

— Посмотрите с другой стороны, Илья: на вас уже было три покушения. Где гарантия, что очередное не увенчается успехом?

— Да я вообще не понимаю, при чем здесь я!

— И даже не любопытно?

Это был удар ниже пояса. Откуда он мог знать, насколько паршиво я чувствую себя в мирной жизни? Если б не этот гад Кузнецов, если б не отец… Я бы ухватился за предложение Рашида обеими руками. Но… Всегда есть какое-то «но».

— Послушайте, друзья… — машину он вел на удивление легко. Шумахер хренов… — Мне действительно не обойтись без вашей помощи. Пропадают люди, некоторых находят убитыми…

— Не надо. — сказал вдруг Михалыч. — Не надо давить на совесть. Мы тоже хотим разобраться. Романыч… Управление, уж извини, без тебя обойдется, а? Пусть твой батя уж как-нибудь сам…

Я всегда жил с оглядкой на отца, на его мнение… Старался следовать его невысказанным желаниям. Вот и к дяде Косте пошел, по большей части из-за него… Терпел косые взгляды, сносил обидные намеки на «любимчика»… И сейчас сижу и думаю: а что скажет отец?

— Скоро нужно будет слетать в одно место, Илья. Помочь хорошим людям.

Если б мы не неслись на огромной скорости по темной проселочной дороге, я бы возмутился. По какому праву этот невозможный человек распоряжается моей судьбой? Но… Почему-то казалось, что сейчас именно ему — виднее.

АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.

— На той стороне — деревни друзов. Внешне они лояльны к Израилю, но себе на уме. — Кидальчик подпрыгивал на сиденье, хватаясь за что попало, и пытался перекричать двигатель. — Сначала будет застава… Границу тщательно охраняют, мышь не проскочит!

— Меня это и пугает. Долбанут из гаубицы, не разбираясь, мышь там или не мышь…

Ассоль заснула на заднем сиденьи, несмотря на сильную тряску. Пускай… В голове у меня была каша. Где она обучалась? Зачем? Девочка должна радоваться жизни, танцевать, заводить поклонников… Сколько ей лет? Двадцать? Больше? Там, в Москве, она казалась совсем молоденькой, но сейчас…

Долго ехали молча. Отроги становились круче, приходилось уделять всё внимание вождению. Из-под колес летели камни. Местами попадались реки мелкой, удушливой пыли, она лезла из всех щелей, забивала нос и рот, клубилась в кабине, серебрясь на солнце. За нами тянулся густой шлейф…

— Я уже старик. Мне терять нечего. — вдруг произнес Кидальчик. — Но вы… Вам еще жить да жить…

— Вы действительно верите, что получится перебраться на ту сторону?

— Лучше надеяться, правда? Умереть мы всегда успеем. — Кидальчик печально улыбнулся. Губы у него были серые, как у лошади.

Мне стало немного стыдно. Всем, кроме меня, понятно, что нужно делать. Ассоль, например, ни слова не возразила против безумного плана старика…

— Нас догоняют. — она, оказывается, проснулась, и теперь смотрела в пыльное заднее стекло на дорогу.

Я попытался разглядеть что-нибудь в зеркале, но ничего, кроме клубов пыли, не увидел.

— Ты уверена?

И тут в багажник ударили пули. Я чуть не выпустил руль от неожиданности, но справился и вдавил педаль в пол.

— Ассоль! Перелазь вперед!

Она послушно устроилась рядом с Кидальчиком. Я прибавил газу, машина запрыгала. Не разбирая дороги, через мелкие овраги, русла сухих ручьев, подминая редкие кусты каких-то очень жестких растений… По днищу и лобовому стеклу то и дело стучали камни.

Сзади раздалась еще одна очередь. Ассоль повернулась, вглядываясь назад, но из-за пыли ничего не было видно. Кидальчик хотел открыть окно, но механизм не работал, и он просто выбил стекло. Выглянул…

— Сворачивайте сюда! — он указал в узкий проход в скалах. Там было что-то вроде козьей тропы.

— Мы там не проедем, слишком узко. Да и скорость…