Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Авторитетное суждение Бёмера вместе с известием о том, что молодой, но уже подававший надежды берлинский приват-доцент Ваттенбах готовит скептическое исследование о «Большой привилегии», неожиданно заставили высказаться крупнейшего тогда австрийского медиевиста, главного архивиста Венского Государственного архива, действительного члена недавно созданной императорской Академии наук и главы ее Исторической комиссии Йозефа Хмеля. В докладе, а потом статье с неожиданно робким названием «Гипотеза» (формально даже не статье, а рецензии на издание регест по австрийской истории) Й. Хмель сначала долго рассуждал о том, что австрийской историей следует заниматься куда тщательнее, чем до сих пор, что истина важнее любых партийных пристрастий, что «Большая привилегия» сегодня уже не имеет былого политического значения, что перед лицом нарастающей критики сторонникам ее подлинности стоило бы выдвигать больше своих аргументов, а не отмалчиваться, что непризнание подлинности «Большой привилегии» не угрожает основам государства и не антипатриотично, как некоторые, возможно, склонны полагать, и что, напротив, именно такое сомнение как раз и патриотично, поскольку оно лишь укрепляет глубинную связь между Австрией и Германией. В самом деле: если цель «Большой привилегии» состояла в том, чтобы как можно решительнее отдалить Австрию от империи, то могла ли такая привилегия быть подлинной?

После бесконечного вышивания византийских узоров Хмель вдруг бросается в омут с головой. Оказывается, и он считает «Большую привилегию» фальшивкой. Насчет нее у него имеется гипотеза. Правда, аргументацию он приведет в другой раз. Подделку изготовили при дворе короля Чешского Пржемысла Отакара II приблизительно в 1274 г.[217]

Демарш Хмеля тоже можно счесть попыткой в самую последнюю минуту спасти честь австрийской исторической науки — правда, вряд ли более удачной, чем двусмысленные намеки фон Лихновского. Конечно, Ваттенбаху в результате пришлось с напускным почтением сослаться на выступление Хмеля, поскольку его собственная знаменитая статья вышла лишь полутора годами позднее. Однако чувствуется, что никакого впечатления сбивчивые призывы и восклицания старшего венского коллеги на него не произвели. Ваттенбах последовательно и четко изложил свою аргументацию, из которой не только ясно следовало, что «Большая привилегия» — подделка, но и что у спонтанной «гипотезы» Хмеля нет никаких оснований. Фальсификацию организовал австрийский герцог Рудольф IV Габсбург в конце 1358-го или начале 1359 г.

Если честь австрийской исторической науки и была спасена, то только потому, что статья Ваттенбаха вышла в главном тогда журнале австрийских историков, к чему Йозеф Хмель приложил руку. Единственно, душа добропорядочного подданного Дунайской монархии никак не принимала того, что правящий государь из благородной династии Габсбургов мог унизиться до грандиозного бесстыдного подлога. Поэтому хотя через восемь лет после первой «гипотезы» Хмель отстаивал уже совсем другую, она тоже обеляла правящую династию. Теперь он относил «Большую привилегию» не к концу XIII в., а напротив, к началу того же столетия, настаивая, что, будучи написанной в 1211 г., подделка представляла собой шедевр, тогда как в 1360 г. выглядела бы сущей глупостью[218]. Если вспомнить, что король Рудольф I завоевал Австрию для Габсбургов только в 1276 г., то все упреки в бесчестности следовало адресовать их предшественникам. Другой член Венской академии и первый директор знаменитого Института изучения австрийской истории, Адальберт Йегер, полагал, что он полностью опроверг Бёмера и Ваттенбаха, вчитавшись в одну итальянскую хронику. Из нее якобы следовало, что еще в 1336 г. ключевые части «Большой привилегии» уже были известны

[219]. Правда, не прошло и четырех лет, как инсбрукский приват-доцент Альфонс Хубер показал, что аргументы как Йегера, так и Хмеля критики не выдерживают[220]

. Впрочем, в австрийских учебниках и популярной литературе «Большую привилегию» продолжали прославлять как правовую основу суверенитета Дунайской монархии не только в 1850-е, но еще и в 1860-е годы[221].

Как ни странно, даже после свержения Габсбургов в 1918 г. в оценках австрийскими историками «Большой привилегии» долго еще продолжал угадываться не один лишь академический интерес. Об их неравнодушии к подделке со всей определенностью свидетельствует классическая работа крупнейшего австрийского медиевиста Альфонса Лотского (вышедшая в 1957 г., но готовившаяся им много лет), основательное знакомство с которой требуется от каждого, кто интересуется «Большой привилегией»[222]. Оправданий заведомо добропорядочным и честным Габсбургам Лотский, конечно, уже не ищет. Однако он полагает, что если и не вся «Большая привилегия» возникла много ранее середины XIV в. (как думал Хмель), то хотя бы некоторые ее части фальсификаторы простодушно переписали со старых образцов.